Мне его подарили. Дом-портал 3 - Мартиша Риш

- Эльтем не дала разрешения убить ее мужей.

- Дурак! Зачем ты вообще спрашивал о такой глупости эту женщину? Не мог поступить умней? Спросил, вот и добился отказа. Хорошо, что я умная. У эльтем разрешения не спрашивала. Значит, и запрета нет.

- Ты не посмеешь.

- Посмею! Еще как посмею. Для своего сына я сделаю все. Постелю ковровую дорожку! И уж точно смогу убить. Поверь, это не так уж и сложно.

- Не смей. Пусть Диинаэ решает.

- Постарайся объяснить это ей. Думаю, ты сможешь.

Глава 22

Эстон

Диинаэ никогда меня не простит. Излишне резко я сказал то, что действительно думал о ее сыне. Бесполезно играть теперь роль заботливого отчима. Притворство бессмысленно, когда дело касается женщины. Они видят иначе, чуют правду и ложь, различают их подобно тому, как охотничьи собаки отличают след зайца от следа кабана. Тем более, матери.

Денис сам виноват. Его поступку нет оправдания. Интригу нужно уметь сплести, чтобы получилась тончайшая паутина, едва различимая для жертвы, но крепкая. Смертельные путы, силки. Юному тему не хватило ни мозгов, ни опыта, ничего. Я даже не понял, какую цель он преследовал. Боюсь, у тема тоже нет ясного ответа. Капризный ребёнок! Вандал, разрушающий клан! Идиот! И это в четырнадцать лет! Давно пора уметь мыслить и примиряться с новыми обстоятельствами жизни, выкручивая их под себя так тонко, чтоб это не было видно другим.

Попугая он хочет! А получит закрытый колледж! Где-нибудь в Швейцарии посреди снега и гор. Престижно, дорого, а как в нем живется детям – значения не имеет. Пара недель в прохладе карцера на скудном пайке кому угодно вправят мозги. Озлобится – пусть. Толку с предателя все равно не будет. Выступил против клана без всякого смысла – клан посчитал нужным тебя отпустить, отречься, стереть, как пятно с чистой рубашки. Надеюсь, Диинаэ со мной согласится.

Так или иначе я постараюсь подействовать на тещу. Антонина умна, хитра и при должном умении с ней обращаться относительно безопасна для всех. Для нее тем Денис – все еще неразумный малыш, только что вылезший из пеленок. Впрочем, и для эльтем тоже. Эти две дамы никак не желают понять, с кем столкнула их жизнь. Подлый, наглый, тупой, жадный, ленивый почти взрослый мужик. Отсечь от дерева, как гнилую ветку, под благовидным предлогом, чтоб никому не страдать лишний раз. И забыть!

Не справится с ним мать Альера, вернёт через сутки. Хорошо, если к тому времени мы вернемся домой.

Я сам не заметил, как оказался в знакомом проулке, впрочем, я сюда и спешил. Дверь аптекарской лавки, покосившийся дом, а вот и таверна выплывает из сумрака, неторопливо, будто знатная дама. Всюду огни, россыпь их кажется брошенной под ноги, они мерцают на поверхности кожи, блестят.

Я взлетел по сизым ступеням, вздохнул, не смея коснуться дверного кольца. Как я здесь очутился, зачем пришел – сам не пойму. Моя жизнь и так не проста, есть ли хоть какой-нибудь смысл ее еще усложнять? Эльтем, поездка домой, внесение дани, Альер – чтоб его сожрали домовые, пасынок, теща.

Вздохнул еще раз. Эта девушка только выглядит бойкой. Испуганная, несчастная стоит она одна на краю верной гибели. Вурдалаку она нужна только для работы в таверне, это понятно. Он точно не похож на заботливого отца. Я слишком хорошо помню, как тлели угольки ярости в его тусклых зрачках в прошлую нашу встречу. Так зачем рисковать собой еще раз? Удалось унести ноги один раз, второй раз может и не повезти. Подавальщиц не мало. Одной больше, одной меньше – ничего не решает.

И все же я толкнул дверь. В помещении пусто, нет гостей, холодный камин не стрекочет огнем, накрыт только один-единственный стол и тот сдвинут к стене. Может, вурдалак уже давно все решил? Понял, что свадьбы не будет и... Я проверил карман, ощупал складчатые бока тугого кошеля. Надеюсь откупиться, прикрыть мнимый позор деньгами, извиниться и уйти. Нет, женится я точно не буду. Ни по какому закону. Эльтем этого мне не простит, а нарываться на смерть или наказание от жены я не хочу. На свою жизнь у меня совершенно иные планы. На крайний случай позову стражу, если моей "невесты" уже не осталось в живых. Отчего-то на языке пересохло. И тут на мое плечо опустилась когтистая лапа. Я выхватил с пояса короткий кинжал, какие было принято носить дома, еще там, на мужской половине гарема, отданной матерью для мужей, гаремников и ее сыновей.

- Я же говорил, что придет. Подзадержался в пути, и только-то! А ты волновалась, переживала, дочурочка! - вурдалак ухватил кинжал прямо за лезвие и одним движением вытряхнул его из моей руки.

- Я бы хотел, - карман никак не поддавался. Наконец мне удалось вытянуть за шнурок кошель.

- Выкуп принес? - изумился хозяин таверны, - Да я что – зверь? Себе оставь. Я еще приданое дам, сложишь все вместе, купите дом. Здесь есть неподалёку. Он заброшенный, но, если чуток подновить, навесить ставни на окна… Да и я помогу.

- Я хотел...

- Не, к себе не пущу! Молодым нужно жить отдельно, плести свое гнездышко. Но с внуками помогу. Хорошо бы, если б их у меня поднабралась целая стая. Как представлю, как мы все вместе выйдем во двор, станем выть на луну – аж дрожь пробирает!

- И меня тоже, - когти чуть сжались на моем плече, после вурдалак резко ослабил хватку.

- Ну, иди к своей милой, - получил я увесистый тычок в спину.

Нужно что-то ответить, сказать, что я готов дать откуп, любые деньги заплатить, чтоб только не жениться. Произошла досадная ошибка, меня не так поняли. Лучше решить дело миром. И тут я взглянул в темный угол. Сначала в нем мне привиделась сизая тень, потом зажёгся светильник – то оборотень подошел к стене, отдернул лапой задвижку на светильнике.

Совсем юная девица смотрела на меня свысока, чуть исподлобья, испытующе, твердо. Будто так и хочет вызнать, готов ли я жениться, хватит ли моей смелости на это, или я решу убежать? Роскошную фигуру облегает пышное платье, декольте прикрыто целомудренным шелком, фата спускается до самого пола. Только лицо приоткрыто. На плечах покоится мех. Длинная кроличья накидка, пушистая, снежно-белая. Венец в волосах напоминает по виду корону.

- Хороша, верно? Моя дочь