Оса со скальпелем - Таня Пепплер

— Ольга, я знаю, что моя супруга уже благодарила вас после операции, но мне бы тоже хотелось выразить вам благодарность, — прервал затянувшееся молчание старший Загорский, когда стало понятно, что начинать разговор никто не собирается, — нам очень повезло, что именно вы провели операцию.

— Её мог провести любой хирург, просто я единственная, кто в тот момент оказался на месте и смог заменить Кирилла, — пожала я плечами, вовсе не собираясь спорить.

— И всё же её провели вы, — уверенно произнес мужчина, отчего даже стремление возразить испарилось, а потом спросил заинтересованно, переводя тему, — как получилось, что ваш выбор профессии пал именно на хирургию?

— Я не выбирала, — вопрос меня, конечно, удивил, но причин не отвечать на него я не видела, — мне всегда нравилось помогать людям, но я оказалась слишком трусливой, чтобы стать пожарным, и слабой физически, чтобы быть спасателем.

— Занятно, — протянул Александр Ильич, оставшийся, по всей видимости, единственным моим собеседником. Анну Владимировну гораздо больше интересовало содержимое моей тарелки, куда она периодически пыталась подложить вкусные кусочки, а Кирилл предпочел остаться сторонним наблюдателем, внимательно вслушиваясь в мои ответы, — оперировать людей для вас менее страшно, чем спасать их от пожаров?

— Ну, во всяком случае, в операционной мне не грозит поймать головой горящую балку, к примеру, — я улыбнулась, в очередной раз чуть дёрнув плечом, и пояснила, — я не боюсь огня, но вот разумно действовать в ситуациях опасных для жизни, не могу, к сожалению.

— Саша, прекрати допрашивать девочку, — всё же вмешалась в нашу беседу Анна Владимировна, строго погрозив мужу пальцем, и повернулась ко мне, — Оленька, попробуйте лучше вот этот салат. Мне кажется, вам должно понравиться.

Спорить с женщиной у меня и в мыслях не было. Честно говоря, я даже порадовалась, что она переключила внимание супруга на себя, потому что его вопросы заставляли меня нервничать. А оттого, что задавались они под каким-то непонятным, внимательным взглядом странно молчаливого Кирилла, мне становилось еще более неловко.

Так что, раз у меня и в самом деле появилась такая возможность, я действительно предпочла попробовать и салат, и «вот эту вот очень вкусную закуску», и «мне показалось, это мороженое тебе понравится». Знала бы Анна Владимировна, чем и в каких условиях мне обычно приходится питаться, думаю, она бы так не переживала о том, как угодить с угощением. Помнится, однажды я даже обедала в морге у Петровича, нашего патологоанатома, когда мне нужно было срочно получить результаты вскрытия…

Если не брать во внимание некоторые ставящие в тупик вопросы Александра Ильича, родители Кирилла мне понравились. Вообще семью Загорских я с полной уверенностью могла назвать удивительной. Даже мне, знакомой с ними не так уж и долго, было заметно насколько гармонично складывались их отношения.

Уютным был их дом, уютной для меня оказалась их компания, так что в какой-то момент я, наконец-то, перестала нервничать, расслабилась и начала наслаждаться вечером. Не заметила даже, как пролетело несколько часов, и опомнилась только услышав голос коллеги.

— Мам, пап, — обратился он к родителям, поднимаясь с углового дивана в гостиной, на который мы перебрались после ужина, чтобы продолжить беседу, — я вижу, что вам очень весело в тесной компании, но нам с Ольгой еще предстоит ехать практически на другой конец города.

— Ой, конечно-конечно, — подхватилась Анна Владимировна и заторопилась к кухонному столу, — подождите немного, я соберу вам с собой что-нибудь вкусненькое на обед.

— Не стоит беспокоиться, Анна Владимировна, — мне было неловко от подобной заботы, поэтому я попыталась отказаться, но, кажется, меня даже не услышали.

К машине мы выходили обладателями двух небольших пакетов с контейнерами, набитыми всякими вкусностями. К счастью, мне хотя бы удалось договориться, что вернуть я их смогу, просто передав с Кириллом, раз уж не взять не получилось.

— Еще раз спасибо, что согласилась приехать на ужин, — заговорил мужчина, когда мы отъехали от дома на значительное расстояние, — кажется, для матушки это и в самом деле было очень важно.

— Не за что, — я пожала плечами, и в самом деле не понимая, за что именно тут можно благодарить, — твои родители замечательные. Мне было приятно провести с ними время.

Больше мы не сказали друг другу ни слова. Не знаю, почему молчал Кирилл, а мне после всех впечатлений этого вечера хотелось немного тишины. Слишком я привыкла к уютному одиночеству своей квартиры, совсем не стремясь в шумные компании, к активному общению и новым знакомствам.

И всё же Загорский оказался приятно внимательным мужчиной. Он не только довез меня до дома, но и, заглушив автомобиль, проводил до подъездной двери, а от моей попытки поблагодарить просто отмахнулся.

— Не стоит. Беги домой, — покачал головой и кивнул на дверь, мягко при этом улыбаясь, — Я подожду, пока ты зайдешь. Увидимся на работе.

Не в моих принципах спорить с мужчинами, когда они так удивительно серьёзны, так что я просто улыбнулась в ответ, и в самом деле поспешила зайти в подъезд. Пожалуй, день закончился куда лучше, чем в самых смелых моих ожиданиях, и это не могло не радовать.

Кирилл

Когда я вошел в гостиную, Ольга помогала матери накрывать на стол. Моего появления она не заметила, а вот мне удалось недолго понаблюдать за ней. Удивительно, насколько уместно она смотрелась здесь, на этой кухне, в этом доме, — так, словно была здесь всегда, и каждый вечер вот так суетилась у стола, дожидаясь всех к ужину. Не помню, чтобы хоть одна из приглашенных матушкой дочерей разных её знакомых делала что-то подобное. Обычно девицы предпочитали усаживаться за накрытым столом, даже не предлагая свою помощь. И, пожалуй, мне понравилось, что Ольга повела себя по-другому. Мне стало… приятно? Странное наваждение, я даже головой помотал, отгоняя от себя такие мысли.

На этом наблюдение пришлось прекратить — меня, наконец-то, догнал отец, да и моя Оса, поставив последнюю тарелку на отведенное ей место, обернулась, заметила нас и улыбнулась совершенно обезоруживающей улыбкой.

— Вы вовремя. У нас уже всё готово, правда Анна Владимировна?

— Правда, Оленька, — мама с явным одобрением посмотрела на девушку, и только потом повернулась к нам с отцом, — присаживайтесь, мальчики,