Любовь, которую ты вспомнишь - Рина Сивая

Вдруг у нас получится? Вдруг удастся если не возродить былое, то хотя бы построить что-то новое? Я ведь все еще его любила. И у нас общий ребенок. Могло ведь это во что-то сложиться?

Мне так страшно было задавать эти вопросы вслух хоть кому-то, что я опасливо хранила их внутри, заставляя саму себя вариться в этой неопределенности снова и снова. Наверное, рано или поздно это свело бы меня с ума, но я никак не могла заставить себя отказаться от Ди, когда есть хотя бы один микроскопический шанс остаться не бывшими.

– Эй, Ань, – поняв, что я в очередной раз загналась чем-то, Лерка отставила свой бокал и опустилась рядом со мной на пол у открытого чемодана. Ее миниатюрные руки скользили от моих локтей выше и обратно, растирая окоченевшие конечности. Так по-домашнему, что меня быстро отпустило. – Это твой муж. И твой сын. Только тебе решать, что со всем этим делать. И если ты считаешь, что вы с Диего можете сойтись обратно – в этом нет ничего плохого, кто бы что тебе не говорил. Попытаться стоит хотя бы для того, чтобы потом ни о чем не жалеть.

Лера младше меня на четыре года, а мне порой казалось, что старше на целую жизнь. Она так легко рассуждала о таких сложных вещах, словно миллион раз с ними сталкивалась. Возможно, все дело в том, что Лера ко многому относилась намного проще, и там, где я заморачивалась над каждой мелочью, она просто опускала руки и позволяла всему идти своим чередом. Я так не умела, особенно если это касалось отношений. С мужчинами, с друзьями, с семьей. Да я над Сашей первые месяцы тряслась так, что сестра частенько крутила пальцем у виска. Ничего, я переболела, стала спокойнее и не равнодушнее, нет, просто адекватнее. Ведь ничего страшного не произойдет, если мой сын будет бегать по чистому полу босиком, а не в носках.

Вот и теперь, несмотря на собственное негативное отношение к Диего, Лерка улыбалась, глядя на меня. И говорила слова, которые очень много для меня значили:

– Не важно, как и кто будет относиться к этому, Ань. Это твоя жизнь, живи ее так, как хочешь ты.

– Лерка! – не смогла удержать чувств и крепко обняла сестру, пряча тем самым от нее слезы. Но Валерия слишком хорошо меня знала, раз не больно постукивала меня по спине и безжалостно напоминала:

– Будешь реветь – тушь потечет. Пойдешь поправлять – застрянешь на полгода. И не дождется тебя твой принц. Иди уже, джинсы и водолазка будут в самый раз.

Избавив меня от мучительного выбора, Лера подхватила свое вино и демонстративно упала на диван, включая телевизор. Еще полминуты я смотрела, как сестра с умным видом разглядывала происходящее на экране, хотя ни черта не понимала в испанском телевидении, а после подцепила нужные вещи и пошла переодеваться.

Больше сомневаться себе не позволила. В конце концов, это просто разговор, а не свидание. Может, мы сейчас договоримся разойтись навсегда по разным сторонам света и никогда больше не вспоминать друг о друге. А может и нет.

Глава 30.

Диего легко нашелся у браной стойки на первом этаже. Его массивная фигура в том же костюме, что и утром, выделялась на фоне остальных посетителей, среди которых больше туристов в прогулочной одежде, чем бизнесменов.

На спинке высокого стула – пиджак. Рукава рубашки были закатаны до локтей, две верхние пуговицы привычно расстегнуты. Ди чуть горбился, чего почти никогда себе не позволял, и крутил пальцами бокал с чем-то янтарным. Виски скорее всего. В особо тяжелые моменты Солер предпочитал именно его.

– Привет.

Соседнее место удачно свободно, его и заняла. Рядом тут же появился бармен, но я ему лишь отрицательно мотнула головой, и разочарованный парень переключился на другого гостя.

– Привет.

Взгляд Диего, поднятый на меня, чуть-чуть заплывший. Ди еще не пьян, но трезвым я бы его тоже не назвала. Это несколько напрягало.

– Я, вроде бы, не так долго собираюсь, – нахмурилась, точно ворчливая жена, и кивнула на стакан. – Это какой по счету?

– Первый, – Диего печально улыбнулся, но не стал при этом выглядеть недовольным. Скорее, уставшим и измотанным, и меня этот его вид очень беспокоил. – Хави отказался пить со мной дальше. Пришлось искать другие варианты.

Конечно, радовало, что из всех возможных «вариантов» Солер выбрал именно меня. Но… не так я себе представляла нашу беседу. Совсем не так.

– Послушай, Ди, – я хотела объяснить, что ему лучше пережить этот сложный этап с кем-то близким, собиралась ту же Елену упомянуть, но Диего не дал мне продолжить: весь подобрался, резко вскинулся и посмотрел на меня одновременно хмуро и удивленно.

– Ты зовешь меня Ди?

У сеньора Солер, видимо, был план на этот вечер: удивить меня настолько, чтобы я окончательно потеряла дар речь. И ему это удалось! Я даже испанский на какой-то миг забыла, просто сидела и хлопала глазами, не зная, как реагировать на этот вопрос.

– Так меня зовет только Хави, – поняв мое состояние, решил пояснить Диего.

– Да… знаю… – я закашлялась и отвернулась. Как мне объяснить ему, что и сама не помню, почему и как начала называть мужа именно так? Я даже не была уверена, что подхватила эту привычку от Хавьера, мы познакомились позже, чем это обращение плотно вошло в мою жизнь. – Просто… не знаю, как так вышло. Я всегда так тебя звала.

Солер не отреагировал, все так же смотрел на меня двояким взглядом, чуть сведя свои пышные брови к переносице. И я поспешила добавить, чувствуя себя максимально неловко:

– Если тебе неприятно, я не буду.

– Нет, – неожиданно отказался Ди. Причем, его отказ звучал так уверенно, будто Солер за неполную секунду успел его осмыслить, взвесить и принять как верный вывод. – В том и дело, что от тебя это звучит как-то… естественно, что ли. Не понимаю. Но мне, скорее, приятно, чем наоборот.

И снова, будто бы случайно, в голову лезут слава Хави. «Он не помнит тебя как человека, но он помнит ощущения, когда ты была рядом с ним». Это ведь то же самое, да? Ди так и