Омега для Альфа Мужей - Кира Иствуд

они бы и позволили мне покинуть капитанский мостик, не отдавшись каждому из них… по несколько раз. Я знала, что капитаны благородны и не стали бы меня принуждать, если бы я передумала — несмотря на очень спорное начало нашего общения.

Но уже я — я! — не была готова дать задний ход.

Мне было необходимо почувствовать: каково это, без влияния омега гена?

Каково это, если меня возьмут будущие отцы моих детей?

Я смотрела, как Ордел и Хант скидывают форму на пол. Пока капитаны обнажились только сверху.

Мой взгляд блуждал, прочерчивая воображаемые линии, от внимательных золотистых глаз шиарийцам, по мощным шеям. Ниже — по сильной груди и рельефному прессу Ханта, а затем — перетекал на Ордела.

Я металась.

И взгляд мой также. И наконец я остановилась на пряжках их ремней.

Клянусь, если бы мужчин не было двое — я бы остолбенела. А так — мой взгляд метался от одной пряжки к другой.

— Выбирать не обязательно, — хмыкнул Хант.

И мне, как это ни абсурдно, стало неловко.

Это — последнее, что пришло бы мне в голову.

Выбирать между ними? Шиарийской близнецовой парой с единым псионическим полем? Дикость. Вся моя суть воспротивилась, вскинулась.

И я возмущённо уставилась Ханту в глаза: как ты мог подумать, что я выбираю? Это немыслимо, дико. Вы для меня — одна общая страсть. Болезнь. Горячка…

Глаза Ханта смеялись. Нежно, беззлобно.

— Наша Ария, — мурлыкнул светловолосый шиариец, ласково обнимая меня за талию. Миг — и Хант притянул меня ближе. Вжал в рельеф пресса.

— Наша… — прорычал ему в тон Ордел, сделал шаг за мою спину, и нежно, но уверенно обнял меня сзади.

Хвосты капитанов чуть туже сжали мой золотистый хвостик, и его кончик затрепетал. Задрожал. Если бы я увидела это со стороны — приняла бы за знак страданий, но на самом деле — грань была очень тонкая. Эта дрожь — была скорее мучительно-сладким влечением. И совсем слегка отличалась от мук боли по амплитуде…

И хвосты капитанов вздрогнули в такт, а потом мой хвостик унялся — согрелся в их косице. И стало так хорошо…

Мы ещё немного постояли так, и мне было сладко и спокойно в двойных объятиях.

И можно было простоять так много часов — потому что это само по себе было странным порабощающим, чувственным удовольствием.

Можно было бы.

Если бы за лоном не завязывался всё туже узел моего порочного… хоть и вполне управляемого желания.

Я запрокинула голову. Опять — лишь обозначив намерение. Слова были не нужны. Кажется, мне вообще не нужны слова — когда я с этими мужчинами. Губы Ханта нашли мои почти мгновенно. Нежный поцелуй — словно вопрос: “ты уверена?”

Так деликатно, так ласково — как не ожидаешь от шиарийских командоров.

Мои робко разомкнутые губы навстречу.

Осторожно, плавно углубляющийся поцелуй Ханта. Такое”дипломатичное” вторжение его языка в мой рот, что я и не поняла — как так, в какой момент я начала отвечать ему страстными стонами и влажными прикосновениями.

Я прогнулась в пояснице, и Ордел прижался ко мне сзади сильнее.

Черноволосый капитан всё ещё был в форменных штанах, но я и через одежду прекрасно чувствовала его возбуждённый член.

А потом я услышала тихий щелчок — это Ордел расстегнул форменный ремень. И ещё через пару мгновений — он прижимался ко мне уже обнажённый.

Я прислушалась к себе. Но как ни старалась, не нашла и малейших признаков стыда.

Я хотела их.

Моё изучение себя и своих реакций закончилось любопытным выводом: я действительно хочу этих мужчин.

Но это было больше, чем психологический опыт над собой.

Я решила отдаться моменту.

Довести этот “эксперимент” до конца.

Закрыла глаза. Расслабилась. Позволила капитанам стянуть с меня одежду.

Они не спешили. Раздевали меня медленно.

Затем — покрывали моё обнажённое тело поцелуями.

Я всё ещё не открывала глаза — слушала себя.

Капитаны подхватили меня на руки, оторвали от пола бережно. Точно я что-то очень ценное и очень хрупкое.

Я чувствовала, через пси-поле — хотя и была очень слабым псиоником, но чувствовала их намерение: отнести меня в спальню.

— Нет, — я шепнула еле слышно, — нет. Я хочу здесь…

Меня положили на стол.

Тот самый овальный стол для переговоров.

За которым сидели капитаны и главы их подразделений во время совещания — когда я пришла жёстко заявлять о своём намерении уволиться.

Я слабо улыбнулась: это воспоминание сделалось куда теплее, чем раньше. Оно даже вызывало улыбку.

Если вдруг… если бы предположить… что мы могли стать семьёй… вспоминая ту “ссору”, я бы улыбалась.

Я отогнала эти мысли.

И вообще, все мысли.

Это не было в дурмане омега-гена.

Это был мой выбор — выбор шиарийки, которая проверяет, насколько ей подходят эти по всем параметрам шикарные самцы.

* * *

Я лежала абсолютно обнажённая на спине. На том самом столе для переговоров.

Столешница холодила лопатки.

И как будто была мягче, чем я ожидала.

Как будто корабль играл с фактурами материалов. И сделал вдруг столешницу бархатистой и по ощущениям походящей скорее на жёсткий матрас, чем на нанопластик или металл.

— Что тебя беспокоит, Ария?.. — шепнул Ордел, пристраиваясь между моих разведённых бёдер, — ты ускользаешь…

— Позже, — я слабо улыбнулась, — позже поговорим… а сейчас…

“Я готова”

Я не сказала.

Я подумала.

Но он бы понял и по тону, и по выражению глаз. Даже если бы братья-капитаны не были настолько сильным псиониками.

Между ног было влажно. За лоном — сладкая пульсация не прекращалась. Я ждала, когда Ордел войдёт в меня, но… он этого не сделал.

Вместо этого мой черноволосый капитан встал на колени и накрыл губами то самое чувствительное место.

Я ахнула.

Его язык жёстко скользнул по горошинке клитора.

Язык Ордела обвёл чувствительный бугорок и сдавил снова.

Я дёрнулась.

Но мои запястья вдруг прижали у меня над головой. Хант. Он держал меня за руки, мягко прижимая мои руки к столешнице.

Я встретилась взглядом с его золотистыми глазами.

И тот голод и страсть, с которой он смотрел на меня — заставляли дрожать.

И ощущения внизу живота заострились.

А Ордел прикоснулся к моему клитору снова. Играл со мной. То жёстче, то нежнее. Выверял. Угадывал мои желания. Сладко пытал. Делал широкое движение языком, выпивая мои женские соки — и я могла сделать рваный выдох — а затем шёл в атаку. Он терзал мой клитор с маниакальной лаской. Он вёл меня куда-то… неизведанной прежде тропой.

Подводил к краю обрыва, и в