Наперегонки с ветром. Буря - Лера Виннер

Острую фазу конфликта модно было считать законченной, и я пожала пдкчами, кивая на свою открытую дверь, из кльлрой прлдолжал валить черный дым.

Теперь я могла быть уверкна в том, что другие его не видели — в противнтм случае кто-нибудь уже наверняка поднял бы крик о пожаре.

— Я бы пригласила вас на чай, но… — я кивнула на дом и неопределённо подала плечами, позволяя ей самой понять как пожелает.

Леди Мерц коротко и криво ухмыльнула.

— Туда? Благодарю покорно, избавьте от такой чести! — она подумала ещё секунду, а потом кивнула мне на ведущую к кладбищу дорогу. — Идемте. Я каждый день прихожу к Йозефу. Сегодня вы можете меня сопроводить.

Мысленно восхитившись терпением сумевшей найти с ней общий язык Сесиль, я снова посмотрел кинк дом. Нужно было вернуться и запереть его.

Маргарет без труда проследила ход моих мыслей, но почему-то её полуулыбка в этот раз оказалась мягче:

— Не беспокойтесь, графиня. Во Фьельдене нет дураков, готовых войти туда без приглашения.

В том, как она ко мне обратилась, опять проскуозило пренебрежение, но именно оно её и выдало.

Я дёрнула уголками губ, улыбаясь ей в ответ схожим обрезом:

— Что ж, я поверю вам на слово.

Сегодня, когда все, кому было это нужно, сбросили в разрытую могилу Джона Уортена всё, что хотели и прошептали над ней ье слова, которые казались им правильными, дорога к кладбищу была пуста. Где-то высоко в ветвях даже пела какая-то шальная птица, и Маргарет даже подняла лицо, чтобы её послушать.

— Вы наглая. Думаете, что если заплатили, можете чего-то требовать. Да ещё так открыто, так сразу, — она даже не напала, скорее подумала вслух.

Теперь, когда мы были наедине среди деревьев и нас совершенно точно никто не видел и не слышал, я могла позволить себе ответить ей так, как хотелось — спокойно, но с ответным пренебрежением к ней и её догадкам:

— Мы не планируем жить здесь постоянно. Граф приведёт дела в порядок и мы вернёмся в столицу. Банком должен будет кто-то управлять. Поэтому не надейтесь, роль бесправной приживалке вашей невестке примерять не придётся.

Маргарет остановилась.

Когда она развернулась, мне, как и в первую нашу встречу показалось, что она готова в буквальном смысле на меня накинуться — её тонкие ноздри раздувались, а глаза лихорадочно блестели.

Я попала в цель.

Если в первый раз она была просто напугана, то теперь ещё и не знала, как следует себя со мной вести после того, что сделал для её семьи Кайл.

Жаль, нельзя было просто приказать ей превратить заниматься ерундой и начать говорить по делу.

— Ну, знаете!.. — так и не придумав ничего лучше, леди Мерц пошла дальше.

Я последовала за ней, но решила на всКий случай отстать на полшага. Будь я на её месте, мне не хотелось бы, чтобы собеседница видела моё лицо.

Она долго собиралась с духом, а впереди уже показались первые надгробия.

Её нужно было поторопить.

— Я знаю, что вашего сына убили, но не могу понять, как это сделали. Яд?

Маргарет вздрогнула, как если бы успела вовсе обо мне забыть.

Или же её задело то, как буднично я говорила о её беде.

Так или иначе, по-другому было нельзя — жалости она не прощала, в этом я несколькими минутами ранее имела возможность убедиться.

— Я не знаю, — когда она, наконец, ответила, я почти не узнала её голос, настолько тихим и растерянным он был. — У Йозефа не было проблем со здоровьем. А яд… Я думала об этом, но они бы не посмели. Посмертные исследования всегда проводит доктор Беккет, а он честный человек. К тому же, дружен с дознавателем Бюлем. Возникно у него хоть малейшее сомнение, поднялся бы большой шум.

Новость о том, что у Габриэля здесь сложилась такая репутация, отдалась в рёбрах странным теплом, но задумываться об этом у меня времени не было.

— Вы знаете, кто «они»? За что могли убить Йозефа?

Навстречу нам всё же попалась молодая и бледная женщина, и Маргарет помедлила с ответом, пока мы не оказались достаточно далеко.

По обе стороны от дороги, по которой мы шли, вместо деревьев уже были свежие и не очень могилы. Леди Мерц скользила по ним равнодушным взглядом, пока наконец не свернула вправо.

Место погребения Йозефа вызывающе отличалось ото всех остальных поблизости. Символ спасител ного знаниения, — жезл и прикреплённый у нему круг, — на нём заменило простое прямоугольное надгробие.

Такие ставили тем, кто не сильно почитал при жизни Плачущую Богиню и Безликого Бога, но и в открытую выступить против них не решался.

Неожиданно.

Остановившись над могилой сына, Маргарет смотрела на неё до тех пор, пока лицо её не окаменело.

О чем бы она ни думала или даже ни советовалась с ним, я не была, да и не чувствовала себя в праве вторгаться.

— Мэр Готтингс, Гарри Миголь. Это те, кого вы уже знаете, но есть и другие. Те, кто правят этим городом. Вы ещё узнаете, потому что вашего мужа они тоже в покое не оставят.

На этот раз её голос был не просто приглушённым, а почти что мёртвым. Я даже помедлила с ответом, чтобы наскоро проверить, не имею ли вести беседовать с самим Йозефом, решившим воспользоваться для этой цели любезно предоставленным материнским телом.

Однако подозрения мои не оправдались. Передо мной по-прежнему стояла Маргарет.

Уже не несгибаемая старшая леди Мерц, готовая защищать свою семью любой ценой, но убирая горем мать. Пусть и гордая до тошноты, но как раз это было мне знакомо.

— Что они хотели от него получить? Банк? — я спросила намного мягче.

Маргарет отвернулась от могилы и взглянула на меня.

Её глаза оказались сухими и красными, хотя она совершенно точно не плакала.

— О, нет. Банк должен был оставаться в его руках. А ему следовало делать что велено и помалкивать.

То, как она ходила вокруг жа около, не оставляло уже никаких сомнений, и я тоже посмотрела на надгробие, прежде чем спросить прямо:

— Они заставляли его проводить через банк деньги? Украденные деньги?

Наши взгляды встретились, и лицо Маргарет дрогнуло.

Он поспешно вытащила и поднесла к губам платок, а я отвернулась, чтобы не унижать её тем, что вижу её слабость.

Огромное кладбище казалось безмятежным. Меня никто не хватал за ноги, не пытался дотронуться до плеча ледяной призрачной рукой.

Хватило прошлого визита в компании Кайла?

Или дело обстояло как-то иначе?

Две большие