Наперегонки с ветром. Буря - Лера Виннер

— Вы не представляете себе, какие это деньги.

Я развернулась, потому что м голосе Маргарет впервые прозвучала то ли страсть, то ли ужас.

Сейчас уже она едва сдерживалась от того, чтобы вцепиться в мой рукав.

— Я догадывалась, что Райан нечист на руку. Многие догадываются. Но я подумать не могла, что речь идёт о таких деньгах. Йозеф сказал, что его щкставляют прятать миллионы. Деньги из городской казны. Часть того, что поступает из столицы. Ни одна лавка во Фьельдене не будет работать, если хозяин не платит. Йозеф тоже платил. Сначала он считал, что двадцать процентов от прибыли это невысокая цена за возможность иметь эту прибыль постоянно, но потом они захотели большего. Он должен был прятать эти деньги, превращать их в законные доходы и распределять, но не мог распоряжаться ими. В случае, если бы в банк нагрянула полиция или того хуже, столичные дознаватели, в новат был бы только он.

Примерно это я и ожидала услышать, но горячность, с которой она говорила, производила сильное впечатление.

— Кайл не станет этого делать, — я скорее подвела итог для себя, чем ответила ей.

В былые времена мы не гнушались награбленными деньгами, но когда возникала необходимость получить их, везде находился лес, а в нём — несколько самоуверенных разбойников.

На честный труд это походило мало, но было по крайней мере весело. И никогда — таким путём.

Маргарет невесело засмеялась — как будто ещё одна ворона закаркала.

— Поверьте мне, станет. Сначала может и откажется, но только до тех пор, пока они не найдут, чем надавить.

Такой смех был верным признаком подступающей истерики, а её нужно было срочно пресечь.

— А чем давили на Йозефа? Угрожали Сесиль или детям?

Леди Мерц вздрогнула, как будто очнулась ото сна.

Снова повернувшись к могиле, она глубоко вздохнула:

— Нет, что вы. Зачем так. Вам ведь уже рассказали о моем старшем внуке?

В том, как она назвала мальчика, не было ни капли наигранности, и прозвучало это приятно.

— Да.

Я не видела смысла отрицать очевидное, и заметила, как уголки губ Маргарет дрогнули. Она, в свою очередь, оценила, что я не стала уточнять.

— Человек, приходивший от Райана, сказал, что всё будет просто. Весь город просто узнаёт о том, что Сесиль требовала денег от Альфреда, угрожая, что объявит его отцом своего сына. Как вы понимаете, ни её, ни Йозефа, ни, главное, Людвига в покое бы после этого не оставили. Люди, церковь…

Я кивнула, и хотя Маргарет, стоя ко мне спиной, этого не видела, она кивнула в ответ.

— Вы узнали все, что хотели?

Она вряд ли могла рассказать мне больше, но теперь хотя бы было ясно, почему Сесиль умоляла не спрашивать ее.

— Спасибо.

Я поблагодариоа ее вполне искренне, а Маргарет вдруг рассмеялась.

— Надеюсь, вам это поможет. Если этот дом не убьёт вас раньше. Тогда им точно нечем станет на него давить. Если вас не станет.

Я беззвучно усмехнулась и покачала головой.

Она была не первой, кто говорил подобное.

А мэр Готтингс, если такое и правда придёт ему в голову, не станет первым, кто попробует давить на Кайла, угрожая мне.

Практика показала, что до сих пор подобное ни у кого не вышло, но леди Мерц сама дала мне повод спросить:

— Что не так с этим домом?

При воспоминании о чёрном дыме меня охватило неприятное чувство.

Я, уже приготовилась услышать страшную сказку из разряда откровеннцх небылиц, но Маргарет вдруг развернулась, окинула меня долгим, не то гневным, не то изумленным взглядом.

— Думаю, вам есть у кого поинтересоваться этим. А теперь извините, я хотела бы побыть одна.

Продолжать она была не намерена, и мне оставалось только кивнуть и двинуться, к выходу в одиночестве.

Перед тем как свернуть на дорогу, я, всё же обернулась, но лишь для того, чтобы, увидеть как Маргарет гладит ладонью холодным мраморный камень.

В такой момент действительно следовало убраться подальше, и я ускорила шаг.

На Фьельден и его окрестности уже начали опускаться ранние осенние сумерки, зато ветер немного стих.

По мере приближения к дому, я задалась вопросом, рассеялся ли чёрный дым? Или, напротив, стал ещё плотнее и захватил уже второй этаж?

Улица оказалась притихший и пустой, а дыма видно не было.

Закрыв за собой дверь и подняв канделябр с тремя зажжёнными свечами повыше, я осмотрела стены и потолок.

Следов сажи на них не было, как не было и дыма.

Как если бы всё случилось только в моём воображении.

Маргарет оказалась права — войти в оставшийся открытый дом никто не осмелился. Чужое присутствие внутри не ощущалось, а всё вещи, включая записку Сесиль, лежали на своих местах.

Свернув листок, я спрятала его у свою сумку, а её вернула на дно короба для одежды.

Захочет Кайл того или нет, нам придётся обсудить это, когда он вернётся.

После того, что рассказала леди Мерц, дом уже почти не казался мне проблемой. В конце концов, воздух в нём был чистым и свежим, — он как будто отозвался и успокоился, стал готов в дальнейшему сотрудничеству, и с этим я в состоянии была разобраться без его участия.

А вот с мэром Готтингсом дела обстояли иначе.

Его выходки едва ли с внутренней открытием, но методы, о которых гоуорила Маргарет, предполагали необходимость выработать стратегию.

В половине одиннадцатого я порезала оставшееся мясо и поужинала в одиночестве.

Дом молчал, — похоже, устал не меньше меня или затаился, ожидая ответного хода.

Порадовавшись хотя бы этому, я вы янулась на кровати и, глядя в высокий потолок, попыталась обдумать ещё одну свою догадку.

Безобразная сцена у Уортенов не произвела на меня сильного впечатления днём, — Альфред Готтингс был не более чем очередной пьяной свиньей.

Но что если не так просто?

Всего одна пикантная компрометирующей меня сцена, и можно было бы переходить к активным децствиям.

Для нового в городе человека, ещё и владельца такого важного банка, вопрос репутации стоял остро.

При необходимости Кайл умел производить правильное впечатление. То, которое хотели получить люди. Я не сомневалась в том, что он легко переиграет всех Готтингсов разом, но информация точно не была лишней.

Тело гудело так, будто прошедший день я провела на тренировочном полигоне, а глаза закрывались сами собой.

Свеча на прикроватной тумбе почти догорела, и до того, как она погасла полностью, я бросила ещё один взгляд на лежащие тут же часы.

Они показывали уже четверть первого.

Шагов