Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена! - Анна Кривенко

менее, я испытывала к нему жгучую неприязнь, как к тому, кто своими действиями попирал имя Господа Бога. Именно поэтому, несмотря на внутренние увещевания не вмешиваться, я решила всё-таки вмешаться.

Во имя веры!

Сначала я подошла к Анне и попросила её прислушаться у кабинета, чтобы узнать, в каком состоянии опьянения находятся эти два дружка. Она вернулась с новостями: те уже с трудом ворочали языками. Что ж, самое время…

Ничего особенного я делать не собиралась. Всё тот же фокус. Для этого пришлось спуститься в нужное место — туда, откуда можно было подглядывать за происходящим в кабинете. Я прильнула к дыре в стене. Себастьян и его гость, действительно очень симпатичный молодой человек с длинными, слегка вьющимися золотыми волосами, сидели на диване и откровенно хохотали.

Я скривилась, испытав даже некую жалость к этому псевдосвященнику. Он был молод, красив, амбициозен и крайне испорчен. Понятно, что служение Богу было для него лишь поводом и возможностью для получения статуса и богатства. Это было весьма печально.

Я прислушалась к их разговору и даже не удивилась, когда Себастьян, едва ворочая языком, начал говорить обо мне гадости. Он очень ярко и красочно рассказывал, какая я уродливая, неинтересная, скучная монастырская мышь.

— Или даже крыса… — добавил он и засмеялся ещё громче.

Рафаэль поддакивал ему и тоже посмеивался, попивая из бокала. Его щёки раскраснелись, сделав похожим на порочного ангела.

Я пыталась рассмотреть кабинет в пределах того радиуса, который был виден, и искала предметы, с помощью которых можно было бы устроить незабываемое представление. Они не должны были быть слишком тяжёлыми. Даже скатерть я поднимала с огромным трудом. Желательно, чтобы это было что-то ещё более лёгкое и воздушное, иначе я свалюсь в обморок прямо здесь.

Мой взгляд остановился на внушительной стопке бумаги. Она лежала неподалёку на столе, исписанная мелким почерком. Что ж, возможно, из этого можно сделать что-то интересное. Но я не решалась начать. Продолжала прислушиваться к разговору. Наверное, мне хотелось дождаться идеального повода для проявления так называемой нечистой силы.

Пришлось ждать, наверное, минут сорок, пока этот повод появился. Себастьян и Рафаэль были уже настолько пьяны, что я не всегда могла разобрать их речь. Однако в какой-то момент гость, опрокинув в себя очередной бокал, расслабился и закрыл глаза.

— Ты уверен, что стоит кого-то изгонять? — проворчал он, явно не желая заниматься делом, ради которого его позвали.

— Ты хотя бы вид сделай! — буркнул Себастьян. — Мне оно не нужно, но весь дом на ушах уже больше суток. Мне хочется, чтобы слуги прекратили мусолить эту тему.

— Так ты говоришь, это был какой-то трюк?

— Я в этом уверен, — проворчал Себастьян раздражённо. — Все мы прекрасно знаем, что россказни про привидение — это полная чушь. Наверняка это кто-то подстроил. Правда, до сих пор не знаю, кто…

— Может, жёнушка твоя? — хмыкнул священник.

— Вряд ли, — процедил Себастьян, хотя глаза его опасно сверкнули. — Она слишком глупа для этого. Не думаю, что она решилась бы на такое. Это просто овца, у которой в голове только монастырская дурь.

— Ну, надо же! — хохотнул Рафаэль. — Себастьян женился на овце. Тогда кто ты? Баран, наверное???

И он начал смеяться так громко, что даже у меня зазвенело в ушах. Себастьян посмотрел на товарища прищуренным взглядом. Злым, прищуренным взглядом. Насмехаться над собой он не позволял.

И в этот момент я подумала, что пора немножечко припугнуть этих двух сплетников. Я сосредоточилась на кипе бумаги. Самый лучший способ создать «хорошее» настроение — это напугать. А что выглядит более странным и пугающим, чем целый поток бумаги, который летит тебе прямо в лицо?

Я представила, как эти листы один за другим срываются с места и летят прямо в лица Себастьяна и Рафаэля беспрерывным потоком, не оставляя шансов на спасение.

Хихикнула. Ну что ж, приступим.

* * *

Рафаэль сидел в кресле, откинувшись на спинку с таким самодовольством, словно ему принадлежал весь мир. В руке он лениво покачивал бокал с вином, наблюдая за пламенем в камине. Свет огня отражался на его золотых волосах, делая их похожими на нимб. Этот эффект всегда забавлял его — какой удачный образ для священника! Он самодовольно усмехнулся и посмотрел на Себастьяна.

— Ну, рассказывай, как тебе живётся с монашкой? — лениво протянул Рафаэль, поднося бокал к губам.

Себастьян раздражённо поморщился, в его взгляде мелькнула тень досады.

— Как тебе сказать… приятного мало, — пробурчал он. — Сам понимаешь, что с монастырской мыши удовольствие, как с гуся вода…

— Неужели всё так плохо? — Рафаэль усмехнулся, приподнимая одну бровь. — Слушай, а как она в постели? Сдается мне, что она там, как ослица, покорно ожидает, пока её возьмут.

Себастьян фыркнул, поставив бокал на стол.

— Ослица? Ха, ты её не видел. Она даже на ослицу не тянет. Скорее, грязная мышь. Я был в её спальне всего раз. Ты бы знал, как мне пришлось себя заставить лечь на неё! Едва смог исполнить супружеский долг при моей-то мужской силе! Просто я не любитель супового набора…

Рафаэль рассмеялся, его голубые глаза сверкнули весельем.

— Говоришь как с гуся водя? Неужели она настолько бесполезна? А я слышал, что она, вроде как, врачевательница неплохая. Ходят слухи, что дочь семьи Деруа — умирающую — на ноги поставила…

Себастьян нахмурился, его глаза опасно сузились.

— Это слишком преувеличено, — отрезал он, отмахнувшись. — Она бесполезна, как грязная дворняга.

Рафаэль покачал головой, скрывая усмешку. Он слышал об этом случае из надёжных источников. Умелая монашечка явно была не так проста, как пытался убедить его Себастьян.

Далее разговор потек в иное русло, и Рафаэль чувствовал, что у него от выпитого немного кружится голова.

Когда он снова поднял бокал, чтобы пригубить горячительного, то внезапно услышал странный шелест. Рафаэль опустил взгляд и застыл: кипа бумаги, которая лежала на столе, медленно поднималась в воздух без видимых на то причин. Улыбка стремительно сползла с насмешливо изогнутых губ и превратилась в гримасу напряжения. Что происходит?

Листы закружились, словно подхваченные невидимым вихрем. Может, это просто сквозняк?

— Что за… — начал он, но не успел договорить: поток бумаги ринулся прямо ему в лицо.

Рафаэль инстинктивно прикрылся руками, чувствуя, как листы хлещут его по щекам и лбу.

— Себастьян! Что, чёрт возьми, происходит⁈ — заорал он, пытаясь увернуться от атакующих листов.