Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма - Лика Семенова

— Куда ты идешь в таком виде? Немедленно вернись к себе.

— Простите, матушка, чем вас оскорбил мой вид?

Та хмыкнула, задрала подбородок:

— Это приличный дом, если ты все еще не поняла. Здесь не принято выходить из своих покоев в непотребном виде. Ты похожа не на почтенную супругу, а на едва проспавшуюся публичную девку.

Ведьма пытливо смотрела на меня, в надежде, что задела. Но азарт в ее глазах очень скоро сменился тусклым разочарованием. Не вышло… Правда, не вышло. Я будто обросла крепким черепашьим панцирем, который она была не в силах пробить. Мне самой это было странно. Даже истерики мачехи вызывали во мне больше эмоций.

— Вы преувеличиваете. В домашнем платье нет ничего непристойного.

Та брезгливо поджала губы:

— Куда ты идешь? Отвечай мне немедленно.

Я уставилась на свекровь без тени смущения:

— Я направляюсь к своему супругу.

Мегера смотрела на меня так, будто увидела какую-то мерзость. Отвратительную сороконожку, или склизкую жабу. В каком-то стылом ужасе несколько раз кивнула, глухо протянула:

— Бесстыжая… Какая бесстыжая… Бегать за мужчиной! Немыслимо…

Ну, уж, это явно было слишком.

— Я хочу видеть собственного мужа. Где здесь бесстыдство, матушка?

Та лишь в ужасе качала головой.

— Порядочная женщина сначала посылает слугу с приказанием узнать, пожелает ли супруг принять ее. И только потом, получив позволение, смеет его беспокоить лично. И, разумеется, не выглядит при этом дешевой развратницей. Впрочем… — Она коснулась виска, делая вид, что ужасно разболелась голова: — Мне уже давно все понятно. Это утро лишь подтвердило мои самые худшие опасения.

— Вот как? Чем же?

Свекровь поджала губы:

— Еще смеешь спрашивать? Я видела простыню.

Я подняла голову:

— Я всего лишь выполнила вашу просьбу.

— Бесстыжая…

— Почему? Ткань местами прогорела, потому что на постель упала свеча. Мне жаль, я не смогла предоставить вам каких-то доказательств, хоть и искренне хотела. Это правда. Но и вы не можете уличить меня в том, что их не было. Ведь так, матушка? Никто из нас не в силах доказать, что именно скрыл огонь. Я понимаю, что мое слово не имеет веса, поэтому ни на чем не настаиваю. Полагаю, вы, как мать, можете обо всем спросить моего супруга и всецело полагаться на его ответ. Ведь его слову вы доверяете.

Ведьма криво улыбнулась, закивала:

— Мерзавка… — Она цедила даже с каким-то наслаждением. — Настоящая дрянь… Подумать только, какая гадина вползла в нашу семью!

— Матушка, вы оскорбляете меня.

— Не старайся. Теперь мне все известно. Теперь все встало на места... Твой отец валялся в ногах у короля, чтобы тот пристроил порченую дочь в честную семью. — Она покачала головой. — Какой стыд! Абрабанель — громкое имя. Никому не нужен подобный скандал. Да еще и с незаконнорожденной. Его величеству, в том числе. Двести тысяч золотых! Какая щедрость! С чего бы это? — Она зло хохотнула. — Они слишком переплатили за паршивую овцу — ты не стоишь и четверти. И даже не надейся, что это золото закроет мне глаза. О да… теперь я все понимаю. Я была права. Честь, милая моя, это бесценно. Дурную наследственность тяжело перебороть, я это признаю. Совершенно неудивительно, что у безродной гулящей матери вырастает гулящая дочь.

Свекровь вновь смотрела на меня, ожидая, что я вот-вот взорвусь.

— Не смейте оскорблять мою мать. Она мертва и не может вам ответить. Что же касается остального… Кажется, вы слишком дурно думаете о собственном сыне, полагая, что он стерпит подобное оскорбление.

Ведьма усмехнулась через силу:

— Можешь не утруждаться визитами. Мой сын тебя не примет. Он уехал еще утром. Сразу после того, как проводил королевского посланника.

Внутри замерло:

— Уехал? Куда?

Мегера триумфально улыбнулась:

— Если тебе не доложили, значит, и знать необязательно.

— Когда он вернется?

Она покачала головой:

— Когда сочтет нужным.

Я понимала, что словам ведьмы не слишком стоит доверять, но буквально хребтом чувствовала, что она не врала. Вито уехал. Но что это значило? Действительно, уехал, или… От одной мысли о том, что у него снова может быть этот странный припадок, бросало в дрожь. Поправился ли Чиро? Сможет ли ему помочь? Но дойти до его покоев и удостовериться будет не лишним.

Свекровь с удовлетворением смотрела на мою растерянность.

— Он даже не счел нужным тебя уведомить… Ты же понимаешь, что это значит? Я пыталась быть понимающей и терпеливой, но теперь мое терпение закончилось. Я сделаю все, чтобы тебя не было в этом доме. Публичной девке не место рядом с моим сыном.

Глава 28

Ведьма не соврала, мой муж, действительно, уехал. Куда и как надолго мне не скажет здесь никто…

Когда я вернулась в комнату, Пилар буквально подскочила от неожиданности. Даже смутилась. Я успела заметить, как она склонилась над книгой у окна и сосредоточенно водила по странице пальцем. Что она успела прочесть?

Я поспешила подойти:

— Что ты делаешь, Пилар?

Та опустила голову:

— Картинки гляжу. Барышня, миленькая, ведь вы же не сказали, что книгу открывать нельзя. Уж, больно она чудная… я и не удержалась.

Я с облегчением выдохнула, заметив, что раскрыто в самом начале:

— Книга очень ценная — осторожнее с ней. Я видела — ты пальцем тыкала.

Пилар почти покраснела, по-детски спрятала руки за спину:

— Простите, донья миленькая. Ведь вы же знаете, что читаю я так себе. А тут буквы такие мудреные — ничего не разберешь. Ничего толком не осилила. Вот, гляньте! — Она кивнула на книгу. — Это чудище вас покусало? Лекарь тогда говорил, что это был ледяной змей. Оно?

Я посмотрела на миниатюру, занимающую половину огромной страницы. Змея я тогда почти не разглядела — все было как в тумане. Теперь на меня горящими глазами уставилось чешуйчатое чудовище, охваченное голубым свечением. Его изобразили в непроглядной ночи. Усатое, как сом, с подобием бородки. В разинутой пасти виднелись огромные зубы.

Пилар изменилась в лице, тронула меня за левую руку. Рассматривала отметины.

— Миленькая моя, сколько же вы натерпелись… Я даже представить не могу — до мурашек пробирает. Если бы я такого увидала — так сердце бы остановилось!

Я опустила голову: мое почти остановилось, если бы не Вито…

Пилар заглянула мне в глаза:

— Сеньора, а вы совсем