Ворон, который меня пленил - Екатерина Началова

будто часы открутили все назначенное волшебству время. Стрелка провернулась, мама оказалась не всесильным божеством, а обычной женщиной, которая разве что немного старше. Она так же, как я, боится, ошибается, не знает, что делать и порой говорит, что попало. Наверное, мамы тоже недоумевают, куда же подевались их любимые маленькие девочки… Почему вместо девочки рядом стоит взрослая женщина? Маленькая девочка же была. Маленьких любить проще… Маленьким любить проще…

Сон засасывал меня все глубже. Гномон отмерял тенью время, лицо мамы растворилось в тени, Аний качал лысеющей головой: «Опаздываешь!». Книга учета рвалась, я не могла склеить страницы, а пыль из подсобки летела огромными пылевыми облаками, в которых — я знала — были растворены самые ценные письма, которым по сто сорок лет. Пыль из них оседала на камнях балкона, на мне, и мое платье из черного стало цвета земли, немного со ржавчиной. Я все смотрела на собственный рукав, соображая, как же стряхнуть эту пыль, чтобы склеить обратно ценное письмо, когда услышала:

— Вам письмо, лорд Кадор.

Фразу произнес Рейтор.

С трудом отведя глаза от платья, я обнаружила себя на чужом балконе.

Глава 25. А говорят, спокойный род

Из размытого и кружащегося сон превратился в ясный, четкий. Я осторожно огляделась. Балкон оказался частью огромного старинного замка. Такие обычно принадлежат Драконам: они строят дома с запасом на оборот в звериную форму. На балконе стояли трое: я, Рейтор и какой-то старик. Мужчины на меня не среагировали, даже не взглянули.

Проморгавшись, я вопросительно посмотрела на старика, затем снова на Рейтора. Не замечая, что я стою в двух шагах, Рейтор продолжал держать письмо. Статный, мужественный… Я залюбовалась им.

Как же я сразу его не разглядела? Почему думала только о незначительной разнице в возрасте? О чем я вообще думала?

Старик, стоящий напротив Рейтора, показался мне самым уродливым существом, из всех, что доводилось видеть. Его лицо напоминало высохшую маску мумии, с глубокими морщинами и неестественно бледной кожей. Рот был длинный и вытянутый, как у лягушки. Мочки ушей свисали до плеч и на них звенели тяжелые серьги. На руках темнели длинные сероватые когти.

Да… С родом я не ошиблась.

Голову еще кружило. Порыв ветра донес до носа аромат кипариса с мятой, всколыхнул выбившуюся прядь волос, и я машинально заправила ее за ухо. Из-за туч выглянул яркий солнечный луч, осветив балкон. Я прикрылась рукой от яркого света. В ту же секунду Рейтор метнулся на старика.

От неожиданности я вскрикнула. Рейтор тотчас оглянулся. Мига промедления хватило. Старик обернулся драконом с серой чешуей. Длинная острозубая пасть без одного переднего клыка, сомкнулась на атласно-черной голове Ворона.

Треск, с которым сломался череп, соединился с моим новым криком. Он пронзительно вылетел из горла, отразился от каменных замковых стен и полетел в небо.

— РЕ-Е-Е-Е-Й!

Я проснулась от собственного крика.

Дремавшая рядом Анеяла, всполохнулась, с грохотом рухнув со стула на пол.

— Ах ты ж… Что ж такое?! Кто? Что? Где? — запричитала она.

Я вскочила с кровати. Больше не было балкона, Дракона, ослепительного луча. Я снова была в своей комнате, в которой едва пережила ночь. Пахло аптекой с примесью дегтя и пырея. Анеяла ворча поднималась с пола. С ее необъятными телесами совершить это быстро она не могла, потому больше ползала, напоминая здорового неповоротливого жука, который никак не может перевернуться. Меня же трясло, слезы градом текли по лицу, собираясь на подбородке, и капали на бедра.

— Рейтор… — голос разом пропал, я сипло выталкивала слова одним горлом. — Он был тут… Где он?

Последнее, что он сказал мне: «Поспи».

— Нет, чтобы поспать, надо орать во всю глотку… — Бурча ругательства под нос, хозяйка тяжело оперлась на шкаф, поднимаясь сначала на одну ногу. Шкаф пошатнулся. — Разве можно так орать, миса? Больно что ли? Орите потихоньку, я же здесь, слышу… Бок отшибла из-за вас! Ох, ох, как же я теперь…

Мне было не до боков Анеялы. Хруст черепа все еще стоял в ушах.

— Где Рейтор!

Живот еще ныл. Я шагнула к шкафу с одеждой.

— Какой Ре…

— ВОРОН! КОТОРЫЙ БЫЛ ЗДЕСЬ!

— Ворон… Улетел он! Откуда мне знать, куда. Меня следить за вами оставил. Сиди, говорит, пока не вернусь. Командир выискался! Но платит… Я следила, все как полага…

— Когда? Когда улетел?!

— Да в полдень!

Я не глядя выхватила из шкафа платье, принявшись поспешно одеваться. Ноги едва держали, руки были пугающе слабыми — я едва справилась с завязками. Поглядев на меня, Анеяла махнула рукой. Наконец, поднявшись на обе ноги, она, переваливаясь, направилась к выходу.

— Тьфу ты, всполошная какая. А говорят, спокойный род. Отвара сейчас что ли…

Я ее уже не слушала. Распахнув окно, я обернулась, вылетела наружу прямо из окна. По солнцу там, во сне, до заката оставалось всего три-четыре часа. Как и сейчас…

В бюро я буквально влетела, на ходу сшибая дверь. Притихшие стеллажи дрогнули при моем появлении. Никого. Запинаясь о длинный подол платья, я схватила книгу учета, яростно листнула страницы. Судя по всему, сегодня выдавал письма сам Аний.

Ну же…!

Пробираясь по аккуратным ступенькам хозяйского почерка, я нашла Рейтора. Он пропустил полдня из-за меня, прибыл позже, потому получил только одно письмо. Но адресат был не тот, не Арпал, а какой-то Идренис. Я застыла, пялясь в книгу учета, зачем-то листнула ее вправо, влево. Нигде, ни у одного вестника не значилось Кадора.

И что теперь?

Вмиг обессилев, я опустилась на кресло. Вроде можно было радоваться, но комок в горле никак не проглатывался. Я точно знала, что видела не сон. Такое не снится!

Хруст головы моего Ворона не выходил из памяти.

…или все-таки сон, просто кошмар, вызванный болезнью? Рейтор жив, вечером вернется, с чего ему нападать на Дракона… Не с чего. Или все-таки…? Мама же говорила, что когда выбираешь, то видишь. Я видела, точно видела!

Или…

Мысли испуганными мышами прыгали во все стороны.

Мощные челюсти дракона раскололи череп, словно орех… Треск сменился влажным чавкающим звуком, когда из-под зубов брызнули осколки раздробленной кости, смешанные с розовой мякотью.

Я закрыла уши руками, пытаясь перестать слышать и представлять это.

А если я видела то, что произойдет в будущем? Если это только будет, а я ничего не сделаю?! Тогда, тот, кого могла бы выбрать я, и тот, кто мог бы выбрать меня, вдруг исчезнет, так и не случившись толком; погибнет не мальчишкой, а в расцвете сил, успев только оставить мне только поцелуй