Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер - Таня Драго

с такой же яростной решимостью, как Латор? Рискнул бы он всем — своим положением, своей семьёй, своими принципами — ради меня?

________________________________

А вы - за кого сейчас?

За властного ящера или утонченного дипломатичного Тиара?

Я буду очень рада вашему мнению, вашим комментариям, лайкам и подпискам)

Потому что автор работает на отклике)

Глава 10. Сексизм средневековый: версия от Торговой Гильдии

Башни родового замка Авельтан вонзались в предгрозовое небо как острые когти. Черный камень, из которого была сложена древняя цитадель, казалось, поглощал солнечный свет, а не отражал его. Латор сложил крылья и спикировал во внутренний двор, где его появление вызвало привычную суету среди слуг — человеческих и драконьих.

Приземлившись, он не спешил принимать человеческий облик. Встряхнул чешуйчатым телом, расправил затекшие от долгого полета крылья, с наслаждением потянулся. В драконьей форме мыслить было проще — меньше сомнений, больше инстинктов. А сейчас ему хотелось хоть немного продлить это состояние ясности.

— Молодой господин, — раздался скрипучий голос, — ваша матушка ожидает вас в Синем зале. Немедленно.

Латор повернул массивную голову. Старейшина Тлит стоял у входа в главную башню, опираясь на посох из окаменелой драконьей кости.

С неохотой Латор позволил трансформации охватить его тело. Превращение всегда вызывало неприятное чувство — словно кто-то запихивал его сущность в слишком тесный сосуд. Кости сжимались, мышцы уплотнялись, крылья втягивались под кожу.

— Я прибыл совсем недавно, — Латор поморщился, поправляя одежду, которая странным образом изменилась после трансформации. — Не могла бы моя почтенная матушка дать мне хотя бы час на омовение?

Тлит прищурил древние глаза:

— Ты был с ней, с человечкой, — это не было вопросом.

Латор напрягся:

— С чего ты взял?

— Твоя одежда говорит об этом, — старейшина кивнул на его грудь.

Латор опустил взгляд и замер в изумлении. Вместо привычного темного камзола — традиционной верхней одежды драконьей знати — его торс облегал удивительный доспех из материала, похожего на золото, но легкого как шелк. Доспех плотно прилегал к телу, не стесняя движений, и, казалось, светился изнутри собственным светом.

— Что... — начал он, касаясь странного облачения. Металл был теплым, почти живым под пальцами.

— Интересная вещица, — проскрипел Тлит, подходя ближе. — Никогда не видел ничего подобного. И уж точно не из наших кузниц. — Его когтистый палец постучал по нагруднику. — Магия улучшения. Очень сильная.

Латор вспомнил свой визит в поместье Радналов. Поцелуй. Момент, когда он схватил Лиралин за плечи... Неужели она, сама того не сознавая, в порыве эмоций улучшила его одежду? Превратила обычный камзол в этот удивительный доспех?

— Я не... — он запнулся, не зная, что сказать.

— Не лги старику, — хмыкнул Тлит. — Такой артефакт вряд ли может быть результатом гнева. Что бы ни произошло между вами, в этом была страсть, а не ненависть.

Латор не смог сдержать улыбки:

— Возможно, ты прав, старейшина.

— Разумеется, я прав, — фыркнул Тлит. — Но тебе стоит быть осторожнее, молодой Авельтан. Твоя мать настроена решительно.

— Насколько решительно? — спросил Латор, чувствуя, как внутри поднимается волна тревоги.

Тлит отвел взгляд:

— Она говорила о... стирании проблемы. Окончательном решении.

Кровь застыла в жилах Латора:

— Она хочет убить Лиралин?

— Не говори глупостей, — Тлит резко махнул рукой. — Клан Авельтан не убивает людей просто так. Это было бы... неэтично. — Он помедлил. — Но есть множество способов устранить помеху, не прибегая к прямому насилию. Несчастные случаи. Внезапные болезни. Потеря магического дара...

Латор почувствовал, как внутри разгорается ярость — древняя, драконья, неукротимая:

— Она не посмеет.

— Боюсь, она сделает то, что сочтет необходимым для сохранения чистоты рода.

Латор сжал кулаки так сильно, что когти, еще не до конца втянувшиеся после трансформации, впились в ладони:

— Тогда мне нужно действовать быстрее.

— О чем ты говоришь? — старейшина напрягся.

— Если моя мать думает, что может просто устранить Лиралин, она глубоко ошибается, — в голосе Латора зазвучали опасные нотки. — Я сам буду ее защищать. Любой ценой.

— Твой отец тоже был упрямцем, — произнес он тихо. — Говорят, поэтому твоя мать и выбрала его среди всех претендентов. Ей нравился его огонь.

— А потом она его погасила, — горько заметил Латор.

— Нет, — старейшина покачал головой. — Он сам позволил себе угаснуть. Выбрал покой вместо борьбы.

Он выпрямился, насколько позволял его древний, искривленный временем позвоночник:

— Что ты собираешься делать, молодой Авельтан?

— То, что должен, — ответил он. — Защищать то, что принадлежит мне. То, что я выбрал.

Тлит медленно кивнул:

— Тогда тебе понадобится помощь. Ищи старые пути. Есть, говорят, договор с Радналами. Который они должны выполнять. И мы должны. Найди его.

Часовщик оказался пожилым, но крепким мужчиной с цепким взглядом и руками, покрытыми мозолями от десятилетий работы с тончайшими механизмами. Он разложил на столе в моей мастерской бархатную ткань, а на ней — изящные карманные часы в золотом корпусе с искусной гравировкой.

— Эти часы принадлежали моей семье пять поколений, — пояснил он, бережно касаясь корпуса кончиками пальцев. — Созданы почти двести лет назад. Настоящее произведение искусства и воплощение часового гения.

Я склонилась над часами, рассматривая тонкую работу. Корпус был украшен миниатюрной сценой охоты — олени, собаки и всадники, вырезанные с такой детализацией, что можно было разглядеть выражения лиц.

— В чём проблема? — спросила я.

— Они остановились месяц назад, — вздохнул посетитель. — Я перепробовал всё, что мог, не разбирая механизм. Но проблема явно внутри. А разобрать их невозможно, не повредив корпус.

Тиар, стоявший рядом, посмотрел на меня с