Развод. Не прощу за "походную жену" - Екатерина Гераскина

А потом мы трое начали кружить вокруг валуна, как в какой-то чудовищной охоте. Я — с одной стороны, он — с другой. Между нами тяжело рычала чёрная пантера, изумрудные глаза полыхали в сумраке.

Арагон вскинул меч. Его плечи распрямились, мышцы перекатились под бронёй, лицо стало каменным.

Но зверь не спешил атаковать.

Нет — напротив.

Он двигался по кругу, шаг за шагом, не приближаясь, а наоборот… оттесняя нас от портала.

— Кьяра, — глухо бросил Арагон. Его рука резко рванулась вперёд, он хотел успеть перехватить моё запястье.

Но кошка зарычала так, что земля дрогнула. Взметнулась чёрная тень, шерсть вздыбилась, хвост хлестнул воздух. Она встала между нами и порталом, как страж.

Я в ужасе и в растерянности выдохнула:

— Арагон… она не желает зла.

— Откуда ты можешь это знать? — его голос сорвался на рык, глаза метнули искры. — В этом мире нет безопасных существ. Нет ни одного!

Я хотела возразить, но проглотила слова. Потому что небо… разорвал звук.

Он пронзил уши, будто тысячи ножей одновременно вспороли воздух. Писклявый, режущий, нечеловеческий вопль. Я задрала голову — и едва не закричала.

В фиолетово-красном небе кружило чудовище. Что-то вроде огромной птицы с кожистыми крыльями, изуродованное до невозможности. Огромные крылья в перепонках, рваные, как будто их кто-то поел. Морда вытянутая, усеянная кривыми зубами. Глаза горели болотным светом. Оно пикировало прямо на нас.

Даже кошка подняла морду вверх и взревела, встречая врага.

Я едва сдерживала крик ужаса. Арагон выругался.

И в тот же миг, когда уродливое крылатое чудовище обрушилось вниз, чёрная пантера резко поднырнула под меня. Я даже вскрикнуть не успела — она сбила меня с ног, опрокинула на камни. Голова ударилась о выступ. Мир качнулся.

Последнее, что я услышала, был крик Арагона.

И тьма накрыла меня.

Глава 27

Приходила в себя я тяжело. Голова раскалывалась, словно внутри черепа кто-то бил молотом.

С усилием перевернулась набок, и тут же воспоминания вспыхнули одно за другим.

Чёрный, огромный зверь… он сбил меня с ног, швырнул в сторону. Я распахнула глаза — и тут же пожалела об этом: резкая боль ослепила, мир закружился.

А когда я увидела, где очнулась, меня пронзил холодный страх.

Я находилась в каменном мешке. Узком, низком. Колени и ладони саднили и болели, будто меня сюда волокли по камням. Иначе и быть не могло — здесь невозможно было идти в полный рост, даже встать толком.

Передо мной тянулся узкий каменный лаз, свод давил сверху, внизу лежала сухая трава. Она приятно пахла — горьковато и цветочно, — но облегчения это не приносило.

Сразу стало ясно. Это нора. И, скорее всего, той самой кошки.

Боги… значит, Арагон не успел. Не сумел. Кошка оказалась быстрее, хитрее.

Грудь сдавило.

А там, снаружи, осталась та самая тварь, похожая на птицу, — чудовище, которое стремительно пикировало на нас. Смог ли Арагон победить ее?..  Он ведь был без дракона, магии и уставший.

Я корила себя за безрассудство, за то, что с головой бросилась в этот мир. За то, что умалчивала о своём даре. Ведь если бы я сразу сказала Арагону, что могу чувствовать — что могла бы найти сына… всё могло бы сложиться иначе.

Но тут же во мне всплыл строгий голос бабушки, воспоминание о её заветах.

«Держи всё в себе. Всегда. Не выдавай. Твой дар — твоя гибель».

После того как она потеряла мою мать, свою дочь, она тряслась надо мной, заставляла клясться, что я буду осторожна, буду скрывать дар. Даже зельеварение казалось опасным. Потому что я могла выдать себя более сильными настойками, более чудодейственными.

Я стиснула зубы, уткнулась лбом в сено. Как же мне теперь быть?

Попробовала аккуратно, бесшумно выползти.

Ползла, как гусеница, но ногами вперед. Наконец, ощутила слабое дуновение воздуха! Сердце подпрыгнуло. Я почти выбралась!

Но радость оказалась преждевременной. Только встала на четвереньки, чтобы развернуться, как на спину легла огромная, пушистая лапа.

Придавила так, что дыхание сбилось. Я ухнула вниз на живот, распласталась и замерла.

Позади стояла тишина. Ни рычания, ни шипения. Меня обдал страх. Такой, что холодком пробрал до костей.

И тут я вспомнила… ту странную секунду единения, когда изумрудные глаза этого зверя встретились с моими.

Что если попробовать? Ведьмы умели общаться не только с растениями, но и с