Развод. Не прощу за "походную жену" - Екатерина Гераскина

Я стала озираться, взгляд метался по сторонам, первым делом я подняла глаза к небу — не дай боги то страшное летающее нечто нападет на нас.  Отбиться просто не будет и шанса. Но кругом было пусто. Тот участок равнины с большими валунами, где я находилась, словно вымер. Тишина была гнетущей.

А кошка всё крутилась, словно в безумии, а потом резко подскочила ко мне, пригнулась, заглянула прямо в глаза и вновь опустилась к земле.

Я поняла, что она приглашает меня сесть. Я залезла на её широкую спину, вцепилась обеими руками в густую гриву, и в тот же миг зверь рванул с места, легко, словно играючи, преодолевая огромные расстояния.

Я обернулась через плечо — и сразу поняла, от кого она пыталась уйти. Даже поворачиваться было не нужно: запах гнили и разложения ударил в нос с такой силой, что затошнило.

Это шли уже не твари-звери. Это были люди… вернее, то, что когда-то было людьми. Двуногие, быстрые. Со странными наростами на плечах, головах, спине. Я не могла ничего рассмотреть толком. Да и не хотела. Я точно чувствовала опасность.

Бытовало мнение, что этот мир когда-то, как и наш, был заселён людьми, но потом что-то произошло, и они превратились в вечно ищущих крови и плоти чудовищ. Разлом позволял им проникать в наш мир. Не всех удавалось убить, и не всегда. Арагон рассказывал, что многих воинов они уносили прямо в порталы.

Жуткая мысль пронзила меня. Я насчитала шестерых, идущих по нашему следу. Кошка неслась быстрее ветра, но я знала — эти создания обладают силой и могут перемещаться довольно быстро.

Я достала из кармана траву, размяла её прямо на ходу, сок заструился на ладонях, и я торопливо втерла его в холку зверю.

— Тише… Тише… Эта трава собьёт запах. Тогда нам удастся сбежать, оторваться от них, — шептала я, прижимаясь к её загривку.

Кошка рыкнула, будто понимая меня, и понеслась ещё быстрее. Каменная местность сменилась редкими скрюченными деревьями. В некоторых местах даже появлялась трава. Мы всё неслись вперёд, ветер свистел в ушах.

Передо мной раскинулась равнина, но она не была пустой и ровной, как в нашем мире.

Здесь земля словно окаменела, а потом сама собой треснула, выбросив наружу десятки и сотни валунов. Они стояли повсюду, от горизонта до горизонта, то одиночными исполинами, то тесными группами. Одни возвышались мне по пояс, другие уходили ввысь на два человеческих роста, уходили тёмными силуэтами в низкое, тяжелое небо.

Камни были странные — местами гладкие, словно их точили веками ветра, местами ребристые, с острыми, как ножи, краями. Между ними тянулись узкие проходы, где легко мог спрятаться человек, но ещё легче могла устроить засаду тварь.

Небо было по-прежнему больше фиолетовым, чем красным.  Изредка среди каменной гряды попадались деревья — чахлые, с перекрученными ветками, но хотя бы зеленые.

Кошка сбавила темп, начала принюхиваться, настороженно вскидывая уши. Я обернулась — позади уже никого не было. Похоже, нам удалось оторваться.

И вдруг в тишине раздался тонкий, жалобный писк. Протяжный, слабый, едва слышный. Котёнок. Маленький котёнок жалобно плакал. Я почувствовала, как кошка напряглась, в её движениях снова появилась паника.

Она свернула в сторону, за груду камней, хаотично наваленных на этом участке, и, пригнувшись, поползла на брюхе между ними. Я поспешно шепнула, похлопав её по шее:

— Подожди… подожди, дай я слезу!

Я соскользнула на землю, колени подогнулись, но устояла. Кошка исчезла за камнями, и там, за ними, я услышала тонкое, нежное попискивание. Словно детский плач.

— Это твои дети? — прошептала я. — Или один? Похоже, пищит только один.

Ответом мне стало рычание и вновь то самое тонкое мяуканье. Голос котёнка был слишком слабым, будто он умирал.

Кошка юркнула вперёд, и я поползла за ней. Этот проход оказался гораздо просторнее, чем первый, здесь уже можно было передвигаться на коленях. Каменные стены тесно обступали со всех сторон, но глубже становилось чуть свободнее.

Зверь нырнул в темноту, исчез, и я, протянув руку вперёд, ощутила пустоту под ладонью и ухнула вниз, скатившись в каменный мешок.

— Надеюсь, меня здесь никто не съест, — пробормотала я.

И тут же услышала. Кошка заурчала, но не угрожающе, а заботливо. Стала кого-то вылизывать. Котёнок заскулил, запищал громче.

А ещё… прежде чем мои глаза привыкли к темноте, я услышала хриплый, надломленный кашель.

— Кто здесь? — прошептала я и призвала немного силы, чтобы видеть в темноте.

И… вдруг я услышала голос.

Хриплый, с надрывом.

— Лири… это снова ты?.. — слова прозвучали глухо, еле различимо, но я услышала их так отчётливо, словно их шепнули прямо в ухо.

Я замерла, вцепившись в холодный камень. Мир вокруг поплыл.

— Уходи… — выдавил тот же голос. — Я же сказал тебе… уходить!

И в этот миг я уже не чувствовала под собой землю. Казалось, что всё вокруг растворилось, остался только этот голос, рвущий душу и сердце на куски.