Присвоенная Драконом - Полина Верховцева

– Холодно? – невозмутимо спросил он, будто не понимал в чем дело. Провоцировал.

– Очень. Мне кажется, вода остыла, пора вылезать.

Это была не правда. Вода все-так же парила и приятно согревала, но внутри ширился холод, и в тоже время в ответ на мужские прикосновения разгоралось пламя.

Мысли о том, что у Кириана есть невеста, которую он возможно любит и по которой скучает, сковывали сердце и кричали о том, что все это неправильно. И в тоже время часть меня млела. Именно она заставляла кусать губы и, прикрыв глаза, откинуться на крепкое плечо, когда мочалка с рук переместилась на грудь, и медленно спустилась ниже.

Он мучал меня, нарочито неспешными прикосновениями. Наблюдал за тем, как у меня постепенно отказывало самообладание, и как бесполезной шелухой облетали запреты, которые я сама себе с таким трудом возводила.

В его руках тело оживало и вибрировало, как натянутая струна в ожидании дальнейшей ласки.

Когда острые клыки коснулись моей шеи, я вздрогнула, но он не позволил отстраниться. Прикусил, сильно, и тут же прошелся языком по этому месту, слизывая мою боль.

– Дурею от тебя, – тихий шепот над самым ухом и душа снова разлетелась на осколки, – Ты постоянно сидишь в моих мыслях. Это как наваждение. Настолько сильное, что у меня не получается ему противостоять. Мне хочется видеть тебя, чувствовать.

Его слова, словно яд просачивались в душу. Пульсировали в висках, густой патокой расползались по всему телу.

Зачем он это говорил? Неужели не понимал, что это слишком жестоко. Нельзя так обманывать…нельзя…

– Кириан…

– Не думай ни о чем, Несс. Просто будь со мной. Здесь, сейчас. Остальной мир подождет

Черт с тобой, саорец. Будь, по-твоему.

Я больше не пыталась сопротивляться, превратившись в его руках в податливую мягкую глину, готовую принять любую форму по желанию мастера.

Мне было хорошо, как никогда прежде. Я задыхалась, падала в пропасть и тут же взмывала под самые небеса. Растворялась, рассыпалась на осколки, и будто птица-феникс воскресала из пепла.

Кроме нас в этой комнате никого не было, и я позволила себе думать, что он только мой. Что за его плечами не маячила тень невесты, что часы на стене просто отсчитывали секунды, а не крошили время, оставшееся до появления гонца из Калирии.

Пусть будет так. Это моя маленькая сказка, которую я сама придумала и в которую сама поверила. Путь так. Сейчас моя душа пела, и кто я такая чтобы этому противиться?

О том, что за эту глупую веру придется расплачиваться, я знала с самого начала, но и подумать не могла, что расплата настигнет нас так быстро.

В тот же день, ближе к вечеру, во двор императорского замка въехала серая карета, с белыми шторками на окне.

Я видела ее, потому что в этот момент возвращалась вместе с Кирианом из обеденного зала. Так же я увидела, как заострились мужские скулы, когда он заметил прибывший экипаж.

– Иди в комнату.

– Но, я хотела в библиотеку…

– Иди к себе, Несс, – повторил с нажимом муж, и мне пришлось подчиниться.

Я поднялась на второй этаж, но прежде, чем свернуть в коридор, ведущий к покоям, подошла к окну, и не отодвигая штор, тайком выглянула наружу.

Тем временем слуга распахнул дверь кареты и подал руку темноволосой девушке в пышном светло-розовом платье. Она кивнула ему, поправила шляпку, а потом встрепенулась и с радостной улыбкой поспешила навстречу идущему к ней мужчине.

Это был мой муж.

Глава 14

В комнате мне было неспокойно. Я ходила из угла в угол, время от времени выглядывала в окно, выходящее на парк, и, не увидев там ничего интересного, возвращалась к своему бессмысленному занятию.

Слонялась, как заведенная, то и дело поглядывая на часы. Когда маленькая стрелка сделала один полный оборот, я устала ходить и присела на край кровати. В груди слева неприятно екало и давило, и сколько бы я не уговаривала себя, что ничего страшного не произошло, легче не становилась.

Пусть нас не представили, но я была уверена, что это она и есть. Невеста Кириана, от которой он уехал в Калирию, где, выполняя долг перед страной, взял в жены нелюбимую.

Теперь невеста приехала, чтобы вернуть то, что считала своим по праву.

И кажется, ей это удалось. Потому к полуночи, я все еще была одна в комнате. Он остался с ней…

Дурею от тебя…

Ей так же говорил? Так же прикасался, прожигая насквозь огненным взглядом?

Зачем вообще были все эти слова? Зачем давал ложную надежду? Мне ведь показалось…

А, не важно.

Чтобы мне там не почудилось, реальность была другой. Жестокой и бескомпромиссной. Пора привыкать.

Я легла спать не раздеваясь. Плюхнулась поверх шелкового покрывала и еще долго таращилась в потолок, по которому неспешно ползли зловещие тени.

Тошно было, но я заставила себя закрыть глаза. Надо спать. Потому что во сне время идет быстрее и не остается места для беспокойных, полных горечи мыслей. Возможно утром, когда я проснусь, мир перестанет казаться таким сложным и унылым.

Кириан так и не пришел. Этой ночью он был где угодно, но только не в нашей комнате и не со мной.

Невесело усмехнувшись, я прикоснулась к холодной, несмятой подушке.

Жалко, что все так сложилось. Жалко…

Одежда за ночь безвозвратно смялась, и прежде, чем выйти из комнаты мне пришлось переодеваться. Я достала из шкафа новое платье, заново заплела косу.

Все время пока собиралась – ждала. Не собиралась этого делать, но отмахнуться не получалось. Каждый раз, как в коридоре раздавались чьи-то шаги, я замирала, прислушивалась, но очень быстро понимала, что это не Кир. Не его шаги.

– Просто не думай о нем, – повторяла, глядя на бледное отражение в зеркале, —просто не думай.

Чтобы отвлечься, я попыталась составить план на день. Сначала нужно навестить Дарину. Хоть я и вылечила ее физически, но она все еще плохо себя чувствовала и все время проводила в лазарете. Оставшись без мужа, который сдерживал влияние воронки, сестра начала очень быстро уставать. Не осталось прослойки в виде дракона, добровольно жертвующего силы на ее поддержание, поэтому были микстуры, зелья, настойки. Была я, которая каждое утро начинала с того, что вливала в нее целительные силы, пытаясь хоть как-то поддержать и замедлить процесс угасания.

Каждый раз заходя в палату, я улыбалась и беспечно болтала, пытаясь поднять Дарине настроение, но, когда выходила, чувствовала себя