Прикасаясь к сердцу - Ирина Ингрин

Женя сорвался, сбежал по лестнице в холл, вернул ключ, пропустил мимо ушей соболезнования работницы ресепшн. Она узнала его, но сейчас не время разбираться с этим.

Через невероятный ветер, сквозь плотную стену дождя, он побежал к парковке. Казалось, что он борется не с погодой, а со своими мыслями. Его била дрожь.

Наконец, он завел машину и поехал. Дорога была тяжелой, повороты еле заметны, но это было неважно. Нужно было срочно вернуться в город. Найти Свету. Попросить прощения. Поцеловать. Обнять. Никуда больше не отпускать, попросить никогда больше так его не пугать. Он бормотал все это себе вполголоса. Пока вдруг, уже почти на выезде на трассу не увидел покореженное дерево. Сломанные страшной силой ветви. Какую-то неправильно ярко-желтую в темном лесу машину, сложенную нелепой гармошкой. Ее еще не забрал эвакуатор, и вряд ли заберет до утра – в такую непогоду, в ночь, она теперь больше никому не нужна.

Это ужаснуло юношу. Неожиданная, отрезвляющая пощечина от самой жизни. Правда, горькая правда накрыла его. Женя закричал. Безнадежно, яростно.

И через пару таких же крутых поворотов, уже на главной дороге, понял, что не видит дороги вперед. На пустой трассе были только он и дождь.

Женя хотел забыться. Он закрыл глаза, резко развернул роль и нажал на газ. Раздался грохот.

36

Во всем был виноват ветер. Правда? Или мы просто хотим, чтобы всегда и во всем был кто-то виноват? Во всех наших поражениях? И в победах? Кто виновен в главной нашей трагедии – смерти? А кто в главном выигрыше – жизни? Боюсь, мы никогда не получим ответы на эти вопросы.

Узнать бы сначала, из какой темноты, небытия мы пришли в эту жизнь. Где источник энергии, которая нас создала? Каким чудом мы все пересеклись в этом времени и месте? Лишь потом мы сможем понять, куда ведет наш путь, и что нас ждет в конце.

Женя думал, что привык жить с горечью потери. Некоторые вещи нам необходимо терять, и он терял. Но в это утро он очнулся с такой пропастью внутри, что ее невозможно было игнорировать и терпеть. Он хотел встать, бежать к Свете – однако резкая боль прижала его обратно к кровати.

Парень замычал разочаровано, и тут же со стула в углу палаты поднялся высокий мужчина, в строгом и стильном костюме, с накинутым сверху небрежно белом халате. Его лицо не выражало эмоций, лишь в глазах светились радость и скрытая злость.

– Очнулся!

Женя молчал, пытаясь понять, как он оказался в больнице, и что тут делает его отец.

– Что ты вытворяешь? – сразу начал отчитывать сына Дмитрий Александрович, он всегда был резок и с трудом контролировал свой гнев. – Ты хоть помнишь, что устроил? Перелом голени, бедра, двух ребер, сотрясение мозга! Скажи спасибо, что шея цела. Тебе крупно повезло!

Женя закрыл глаза, пытаясь игнорировать отца, а тот продолжал:

– Концерты отменены. Как ты оказался в том санатории? Ночью! Жил там с какой-то девушкой! Стоило лишь ненадолго оставить тебя без присмотра. Это все твоя самодеятельность! Разве я не говорил тебе быть осторожнее, не предупреждал?

Парень шумно задышал в ответ, ярость начинала постепенно кипеть и в нем.

– Мне пришлось купить молчание работников санатория, местных журналистов, ДПС. Еще неизвестно, случайность твоя авария, или умышленная. Знаешь, что будет, если бы следователь копал еще и в эту сторону? А еще убытки из-за организации концертов, оплаченная реклама, возврат уже распроданных билетов! Ты крупно меня подвел! От тебя постоянно одни неприятности!

Тут Женя просто не выдержал:

– Отстань от меня! Мне плохо, я в больнице, а все, что тебя волнует – это деньги? Да мне плевать на твои убытки! Потому что тебе плевать на меня! Тебе нужен не сын! Тебе нужна марионетка. Которая будет делать то, что ты хочешь, чего ты не смог сам сделать в свое время. Ты с детства уверял меня, что я хочу быть певцом, что музыкальная карьера – предел мечтаний. Но это ведь были твои мечты? – он посмотрел на отца, будто впервые увидел его. – И я поверил тебе. Но это не даёт тебе право контролировать всю мою жизнь. Меня это достало. Я больше от тебя ничего не хочу! Так что можешь идти. Я смогу добиться, чего хочу и без тебя. Это последние твои неприятности из-за меня, можешь быть уверен.

Никаноров старший сжал кулаки и уже хотел что-то ответить сыну, но тот снова закричал, прямо ему в лицо:

– Уходи!!!

Дмитрий Александрович удивленно сделал шаг назад. Потом, уже более спокойно, проронил:

– Мы это еще обсудим. С тобой сейчас друзья хотят увидеться. Я видел в твоем телефоне пропущенные звонки и сообщил им, где тебя найти.

И он вышел из палаты. Тут в нее заглянул немного ошарашенный Вадим:

– Можно?

Он успел пообщаться немного с отцом Жени, пока тот спал. Дмитрий Александрович был рад увидеть давнего друга сына, который много времени раньше проводил в их доме, и успел расспросить его об учебе и родителях.

Женя озлобленно посмотрел на вошедшего Вадима, но промолчал. Вслед за парнем в палату зашла Дина. В руках ее были цветы и пакет фруктов, которые она положила на стол у окна.

Девушка была впечатлена видом своего кумира, но на лице ее была печать безразличия и скорби. Под больничным халатом проглядывалось простое черное платье.

– Там к тебе еще ребята из группы подошли. Но мы с Диной ненадолго. Они, кстати, были близкими подругами с…

Тут Ди посмотрела на Женю и столкнулась с такими же, как и у нее, красными грустными глазами. Она проплакала всю ночь, и теперь под веками чувствовала песок и жар.

– Что произошло? Как так вышло, друг? Прими наши соболезнования, – продолжал тем временем Вадим.

Женя отвел от печальной Дины взгляд и снова сорвался, теперь на Вадима:

– Какого черта! Мне от тебя ничего не нужно! И ты мне не друг, это ты во всем виноват! А что произошло не твое дело!

– Ты последний видел ее… – опешил Вадим. – Света дорога не только тебе.

Но Женя не мог говорить. Его душили слезы и полный боли вой. Дина, закрыв в страхе рот, заплакала и выбежала из палаты. Зря она послушала Вадима, и зря пришла сюда сегодня.

Вадим хотел пойти за ней, но и друга бросать тоже не хотел.

– Я же помог тебе, – начал он снова. – Я нашел Свету, свел вас…

– Да если