Дикая Роза. Семь лет спустя - Вальехо Хуан Кордес

Все тогда как с ума посходили от угрозы СПИДа. Смертельная болезнь, и никакой от нее защиты. Сколько известных людей заболело, а неизвестных еще больше.

Пятеро его людей уже лежат на Испанском кладбище. В одной из многочисленных тогда статей Армандо прочитал версию, что вирус СПИДа был выведен искусственно в одной из закрытых лабораторий и случайно вырвался из клетки. Так это было или не так, но сама подобная идея взволновала Франческотти. Если сделаться хозяином какого-то страшного заболевания, награждать им строго по разбору и иметь к тому же средство выздоровления, то можно через какое-то время положить весь мир к своим ногам. Деньги — это само собой, но разве не сделает политик или судья все что угодно, если от этого будет зависеть выздоровление его любимой жены, дочери или сына?

И идея эта вряд ли была бы осуществлена, не повстречай он случайно на одном из приемов в Парагвае, у тамошнего дона, своего земляка Сатурнино Исагирре. Тот занимал неплохое место в какой-то секретной лаборатории диктатора, но не брезговал и связями с мафией, оказывал ей определенные услуги по незаметному спроваживанию на тот свет противников, подбирал медикаменты и яды. Армандо ничего не понимал в науке и ученых, но хорошо разбирался в людях. Сверхчестолюбивый, мизантропически настроенный, циничный и беспринципный Исагирре как нельзя лучше годился в организаторы и руководители столь дерзкого и невероятного проекта.

Сатурнино понял его замысел мгновенно и стал работать на его осуществление даже не за деньги, хотя и деньги, конечно, брал, притом очень большие. В свое время Франческотти купил у родственников некоего сумасбродного графа земли в пятистах километрах от Мехико. Земли были совершенно пустынны, стоял на них лишь уродливый замок графа — большого любителя охоты на волков, которые водились в тех местах во множестве. Армандо замок отремонтировал, но ему там не слишком понравилось, и он распорядился построить новое поместье в трех километрах южнее замка. Все это рассчитывалось на будущую большую семью, детей.

Но семьи не получилось, и он охладел к тем местам, бывал там редко. Вот на этих-то землях, впрочем, на приличном расстоянии от замка и поместья, Исагирре за два года построил лабораторию, а еще через полтора выдал результат — «СФ», то есть «Снотворное Франческотти». Теперь оставалось изготовить средство, пробуждающее людей от летаргии, и можно было начинать новое, не хуже Кортеса, завоевание Мексики, а затем и других стран.

Но раз он, Армандо, не может поехать сейчас в Европу, то не поедет туда и Роза. Вопрос этот уже решен, и нечего об этом больше думать. Теперь надо избавиться от ее мужа. Пока что применим самый гуманный вариант. Надо разорить его, благо это, оказывается, совсем просто. Рикардо сам полез в махинацию. надо лишь все направить в нужное русло, и этим уже занялись. Потом ему будет предложена такая работа за границей, от которой он не сможет отказаться, но и не сможет взять с собой жену. Ну а если все же откажется?

Франческотти не хотелось думать о подобном варианте, и не потому, что он бы не захотел применить «СФ» к человеку, близкому женщине, столь желанной сейчас для Армандо. Напротив, он сделал бы это с удовольствием и даже собственными руками. Но легко себе представить, насколько это могло бы выбить из колеи Розу и насколько вообще труднее вести осаду красавицы, связанной с мужчиной, находящимся на больничной койке. Не проще ли организовать, скажем, автокатастрофу? Но тогда последует траур на целый год. Нет, будем действовать, как намечено, а там видно будет.

Сейчас главное все же другое. Надо найти и выбрать единственно верный и быстрый путь к сердцу Розы. Чем поразить, чем привлечь к себе эту единственную в своем роде девочку-женщину, естественную и раскованную, как сама природа? Купить ее, точнее, поразить ее воображение огромными деньгами и еще более огромными возможностями?

Армандо рассмеялся вслух и обрадовался этому смеху. По отношению к любой другой женщине этот вопрос не казался бы нелепым. Но связанный с Розой Гарсиа Монтеро, он был просто смешон.

Глава пятнадцатая

Два дня Роза лежала в постели, безучастная ко всему на свете. Рикардо понимал ее состояние, но не знал, что ему делать, что предпринять, чтобы вывести жену из апатии, из равнодушия к самой себе. Ему было бы легче, если бы Роза плакала, вспоминая злополучный концерт, плакала, а он бы утешал ее. Но она ни словом, ни жестом не напоминала ни о чем, просто лежала, уставившись лицом в стенку, и молчала. На робкие вопросы его и Рохелио не реагировала, от еды отказывалась. Доктор Кастильо никаких отклонений от нормы не нашел, сказал, что ее состояние объясняется большой нервной перегрузкой и через недельку пройдет само собой.

Никому Рикардо об этом не говорил и не мог сказать, но в глубине души он опасался не за физическое, а за психическое здоровье Розы. Он судил по себе; больших трудов ему стоило сдержаться во время концерта, не броситься на этих кошмарных крикунов и свистунов, не вступить с ними в драку. Наверное, он бы не удержался, если бы брат не взял его твердо за руку и не отпускал на протяжении всего второго отделения. И потом, когда они уже довезли домой и положили в постель не реагирующую на внешний мир Розу, Рикардо всю ночь метался по коридору вблизи ее комнаты, как оцелот в клетке, и жаждал возмездия, даже крови людей, превративших торжество его жены в казнь. А что же в таком случае чувствовала Роза? Еще совсем недавно ему хотелось, чтобы жена стала менее своевольной, более покорной и податливой, но теперь он с ужасом думал, что вот придет она в себя и он не узнает своей любимой «дикарки». Перед ним предстанет женщина с теми же чертами лица, той же фигурой, но совсем незнакомая и чужая.

Когда бы было возможно, Рикардо совсем бы не покидал в эти дни дома. Но предстоящая большая покупка требовала поездок в разные учреждения, и не мог он здесь многое возложить на Рохелио, тем более что тот стал некстати рассеянным и задумчивым. Но все, слава богу, близилось к завершению и почти уже не тревожило или, во всяком случае, беспокоило меньше, чем выход Розы из кризиса.

Сегодня с утра он был в правительственной канцелярии, повидал серого чиновника Абурто, что не доставило ему