Любимая помощница инквизитора - Алёна Рю

— Простите, миледи, нам нельзя это обсуждать, — слуга виновато склонил голову.

Да, он прав. Здесь у каждой стены по десятку ушей, а я провоцирую его на опасные разговоры. Нельзя так, Леа!

Выделенная мне комната оказалась на третьем этаже. Просторная, с двуспальной кроватью под балдахином и высоким окном. Из него были видны сад, устроенный ярусами, и бесчисленные водные каналы. Адамант, дракон Реннголда, как раз сидел возле одного и, лениво зачерпывая воду лапой, ловил карпов. А Юрти внезапно крутился возле него.

Поблагодарив слугу, я дождалась, пока он выйдет, и распахнула окно. Крылатый волчонок встрепенулся и, поднявшись в воздух, впорхнул ко мне в комнату.

— Смотрю, вы подружились с Адамантом, — заметила я.

Юрти улегся на мягкой кровати.

— Он к тебе неровно дышит, — заявил иярд.

— Дракон? — не поняла я.

— И дракон тоже. Но я про его хозяина.

Я закатила глаза.

— Кто бы знал, что мой фамильяр будет таким сводником!

— Это потому, что ты созидатель, — пояснил Юрти. — Любовь делает твою магию сильнее.

Я уперла руки в боки.

— И откуда ты это знаешь?

— Чувствую, — он приосанился.

Я вздохнула и уселась на кровать рядом с иярдом.

— Я не могу его любить, понимаешь? — я погладила волчонка по холке.

— Что, если он не виноват в гибели твоих родителей? — спросил Юрти, озвучивая то, о чем я спрашивала себя сама. — Ты ведь так до конца и не знаешь, что с ними случилось. Не всех магов созидания убили.

К горлу подступил ком, и я мотнула головой.

— О казни моего отца трубили на каждом углу. А мама… Мама бы его не оставила. Я знаю, потому что она не убежала со мной.

— И всё же, — осторожно возразил Юрти.

— Инквизитор был там, более того, он до сих пор считает, что все правильно и справедливо…

— Но ведь это произошло восемь лет назад, — иярд никак не хотел сдаваться. — Как думаешь, сколько ему было лет? Чуть больше двадцати?

Об этом я, признаться, не думала. До встречи с Реннголдом я представляла себе инквизитора как человека намного старше. Может, ровесника императора. А ведь ему сейчас лишь около тридцати. Мысль, что во время мятежа инквизитор был не сильно старше меня теперешней, освещали события по-новому. Может, иярд прав? Может, Реннголд всего лишь исполнял приказ императора? Тогда почему считается, что шартонский переворот — заслуга Великого Инквизитора? Останови прохожего на улице и спроси, кто все организовал, они ответят однозначно. Это все знали.

— Дело не только в моей семье, — сказала я, глядя в голубые глаза волчонка. — Мой дар вне закона, и при близком общении я не смогу его прятать. К тому же сейчас я девчонка из бедного квартала и уж точно не пара Великому Инквизитору и родственнику императора. Нет, Юрти, я на него работаю, как Агата и остальные слуги в его особняке. Мы просто не можем быть вместе. С какой стороны ни посмотри.

Волчонок заскулил, а я снова его погладила.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказал он.

— Знаю. Но некоторые вещи в мире просто невозможны. Не можем же мы дотронуться до луны, верно? Вот и мы с Лау никогда не будем вместе.

Я впервые назвала его по имени, и на душе заскребли кошки. Благо от грустных мыслей отвлек слуга, который принес еды. Он заметил Юрти у меня на одеяле, но ничего не сказал.

И я решила, что надо жить здесь и сейчас. А там будь что будет.

Глава 15. Шартон

Лау

Вечер затягивался. Хотя все знали, что впереди длинный день, полный поездок, встреч и пламенных речей, ферийская знать не хотела меня отпускать. Обсуждали столько всего разом, что начинала болеть голова. Пригодилось бы, чтобы Леа стояла рядом с блокнотом и записывала.

Несмотря на занятость, какая-то часть меня думала о ней, не переставая. Как она устроилась? Как себя чувствует, теперь прибыв на родину?

Не знаю, была ли она прежде во дворце. Но уже то, что над нами ферийское небо, не могло не взбудоражить. Вызвать воспоминания и тоску. В эту минуту хотелось быть с ней.

Да, вряд ли она раскроется и расскажет, что чувствует. Слишком меня боится. Но ведь иногда можно обойтись без слов. Пусть мы не стали бы разговаривать, я бы все равно нашел способ ее поддержать.

Солнце провалилось за горизонт, и повсюду зажгли свечи. Большинство гостей из нашей делегации разбрелись по комнатам, и наконец наступил и мой черед. Я попросил накормить Адаманта, а сам в компании сопровождающего отправился в свою комнату.

Здесь царил полумрак, и не хотелось зажигать много свечей. Отпустив слугу, я разделся. Решил принять ванну и хоть на минуту расслабиться.

Толкнув белую дверь, я вошел в просторное помещение, отделанное мелкой мозаичной плиткой. Здесь были две золоченые раковины, два зеркала и небольшой сидячий бассейн. В нем бурлила подогретая вода. Пахло какими-то солями.

Оставив подсвечник на столике между двух раковин, я скинул остатки одежды и с удовольствием погрузился в воду.

Снова думал о Лее, а стоило бы о завтрашнем дне. Лорды собирались повозить нас по новым районам, отстроенным заново после мятежа. Хотя меня больше интересовал капитан шартонской стражи. Так что пока дипломаты будут общаться, а купцы и торговцы — заключать сделки, я планировал заняться контрабандой и двихтом. Выслушать отчеты и посмотреть, как всё тут у них устроено.

Нет, думать о Лее было приятнее!

Выбравшись из бассейна, я замотался в полотенце и склонился над раковиной. Слева послышался шорох и раздался щелчок, как от дверного замка. Я резко обернулся и от удивления расширил глаза.

Леа собственной персоной стояла в дверном проеме, и на ней была лишь ночная сорочка, едва скрывавшая фигуру.

— Ой, — она вскрикнула и уставилась на меня. — Что вы тут делаете?

По-моему, это был мой вопрос. Но я тут же сообразил. В ванную вели две двери, поэтому и раковин тоже было две. Как мою любовницу, Лею поселили в смежную спальню. Все логично.

Я двинулся к ней, собираясь это объяснить, но полотенце на моих бедрах натянулось и поползло вниз. Заметив это даже раньше, чем я (и куда она смотрела?), Леа прикрыла глаза ладонями.

— Вы не одеты, — сообщила она очевидное и развернулась спиной.