Зажги красный - Кайли Кент

— Она нужна мне, — повторяю я тихим голосом.

— Я знаю, милый. Ты просто должен быть терпелив с ней, нужно чуть больше понимания. — Мама целует меня в лоб.

Мне это не нравится. Я чувствую себя беспомощным и не контролирующим ситуацию. Я знаю, что Лили винит себя, но, если уж на то пошло, именно из-за нее я все еще здесь. Это ее лицо не давало мне отключиться, пока не приехала скорая. Именно ее голос не давал мне поддаться тьме, которая грозила захватить меня. Я должен был вернуться к ней. Я не мог ее бросить.

— Ты нашла мой телефон? — спрашиваю я маму.

— Нашла. — Она открывает ящик рядом с моей кроватью, достает мой телефон и протягивает мне.

Я открываю мои сообщения. Хочу позвонить Лили, но не думаю, что она ответит. Однако она прочтет мои слова, поэтому я решаю написать ей.

Я: Я люблю тебя. Я знаю, что ты напугана, и мне жаль, что я вызвал у тебя такие чувства. Мне нужно, чтобы ты вернулась, Лили. Не убегай.

Я: Пожалуйста.

Появляется уведомление, сообщающее, что Лили прочитала сообщение, но она не отвечает.

Глава двадцать пятая

Лилиана

Я никогда по-настоящему не понимала, что такое сердечная боль. Я не знала, что это может быть так. Будто та, кем я была раньше, исчезла. Как будто мое сердце разрывается в груди, и в мире не хватит клейкой ленты, чтобы собрать его обратно.

Я также никогда не думала, что стану причиной своей собственной сердечной боли. Я сделала это сама. Я позволила себе поверить, что смогу быть с ним. Что я наконец-то нашла достойного мужчину, и у меня будет счастливая жизнь.

Вот только таким девушкам, как я, эта сказка не светит. В моей истории одно сердце должно быть уничтожено, чтобы другое продолжало биться. Я выдержу боль, отчаяние. Я выдержу все, если это будет означать, что с Трэвисом все в порядке. Я не стану причиной того, что его больше не будет. Я отказываюсь быть причиной его гибели. Вместо этого я стану своей собственной. Я даю себе еще один день, чтобы раствориться в своем горе, прежде чем похоронить все эти чувства где-то глубоко внутри и продолжать жить жизнью, которая мне больше не нужна.

Я не хочу возвращаться в Нью-Йорк и притворяться, что не оставила вторую половину своей души. Я не хочу продолжать жить так, как будто его никогда не существовало, но у меня нет другого выбора.

— Ладно, мы делаем это.

Я открываю глаза на звук голоса Грея и наблюдаю, как он подходит к окну и раздвигает шторы.

— Уходи. — Я переворачиваюсь на кровати и зарываюсь под одеяло.

— Нет, я не могу. Если ты собираешься устроить вечеринку жалости к себе, то с кем, как не со мной, Лил? В конце концов, я эксперт по самобичеванию. — Грей дергает за одеяло, полностью сбрасывая его с кровати.

— Я не хочу об этом говорить, — говорю я ему.

— Хорошо, потому что я тоже не хочу. Чего я хочу, так это напиться. — Он ставит два бокала на тумбочку, а затем пихает меня, чтобы освободить себе место на кровати. — Почему ты вообще здесь прячешься?

— Я действительно не в настроении, Грей, — ворчу я.

— Очень, бл*дь, плохо. Подними свою задницу и выпей со мной. Ты мне должна, — говорит он, на этот раз вызывая у меня чувство вины.

— Ни хрена я тебе не должна, — стону я.

— Ты помогла моей девушке исчезнуть на шесть лет, а потом молча сидела рядом со мной, пока я оплакивал ее смерть, Лилиана. Ты мне должна.

— Я помогла исчезнуть своей лучшей подруге. Я сделала это ради нее, и я сделаю это снова, если придется, — предупреждаю я его.

— Я только что из больницы. Твой парень надумал выписаться вопреки рекомендациям врачей, чтобы приехать к тебе.

— Он не может этого сделать. — Я села ровнее.

— Это неразумно, но он может это сделать. Если захочет. А ему нужно поговорить с тобой. — Грей наливает два бокала виски и протягивает один мне.

— Я еду домой. Я не останусь здесь, — говорю я ему.

— Трэвис знает об этом?

— Я не могу быть с ним. Из-за меня он чуть не погиб. — Я беру бокал из рук Грея, выпиваю содержимое и тут же жалею об этом. Горло и грудь горят от спиртного.

— Чушь собачья. Эта пуля не имеет к тебе никакого отношения, Лил, — говорит Грей.

Я нахмуриваю брови.

— Ты этого не знаешь.

— Я знаю. Если уж на то пошло, то, скорее всего, это из-за нас. Валентино не ведут дела в Ванкувере, Лил.

— Трэвис получил пулю из-за твоей семьи? — Я бью его по плечу.

— Ой, черт возьми. Не бей меня.

— Мой парень получил пулю, на которой было твое имя, да? — Я протягиваю свой бокал, ожидая, пока Грей наполнит его.

— Да. Так что, как видишь, ты тут совершенно ни при чем. — Грей улыбается так, будто только что решил проблему мирового голода или что-то в этом роде.

— Это не имеет значения. В конце концов, это случилось бы из-за меня. Мир, в котором я живу, в котором мы оба выросли, Грей... он не предназначен для нормальных. А Трэвис как раз нормальный. — Я качаю головой и смотрю в свой бокал с виски. — Мне не стоило с ним связываться.

— И что дальше? Ты собираешься встречаться только с мафиози? — Грей поднимает брови.

— Я больше никогда не буду встречаться. — Я допиваю остатки янтарной жидкости и ставлю бокал на тумбочку.

— Да, ладно. — Он закатывает глаза. — Ты драматизируешь, Лил, и единственный человек, которому ты причиняешь боль, — это ты сама. Ну, еще Трэвису.

— Я не причиняю ему боль. Я его защищаю.

— Какого хрена ты здесь делаешь? Убирайся с этой гребаной кровати, пока я не залил ее твоей кровью.

Мы с Греем поворачиваемся к двери, услышав голос брата.

— Успокойся. Мы просто разговариваем, — ворчит Грей.

— Вы можете разговаривать не в ее гребаной кровати, — возражает Алессандро,