Зажги красный - Кайли Кент

Она читает мои сообщения, но не отвечает. Я думал, что ей просто нужно время, чтобы прийти в себя, что она будет здесь сегодня утром, когда я проснусь. Но ее не было, и я больше не могу оставаться в стороне. Я не могу себе этого позволить. Потому что я знаю, что если я это сделаю, то потеряю ее навсегда. Она придет в себя и поймет, что я недостаточно хорош для нее.

К черту это. Я не позволю этому случиться.

Я беру телефон со столика рядом с собой. Я не знаю никого в этом чертовом городе, кроме моих новых товарищей по команде, да и их я знаю не слишком хорошо. Однако отчаянные времена требуют отчаянных мер, и именно поэтому я нажимаю на зеленую кнопку набора рядом с его именем.

— Ты еще дышишь? — спрашивает Грейсон в качестве ответа.

— Меня нужно подвезти. Можешь приехать за мной?

— Буду через двадцать минут, — говорит он, не задавая никаких вопросов.

— Я буду у входа.

— Ты сбегаешь, О’Нил?

— Что-то вроде того. — Я поднимаюсь с кровати и только тут понимаю, что на мне все еще чертов больничный халат. — Мне понадобится одежда, — добавляю я.

— Понял, — говорит он и сбрасывает звонок.

Родители заходят в палату как раз в тот момент, когда я спускаю ноги с матраса.

— Что ты делаешь? — спрашивает мама.

— Мне нужно выбраться отсюда, — говорю я ей.

— Ты не можешь. Трэвис, в тебя стреляли.

— В молодежной лиге у меня были травмы и похуже. Я в порядке. — Это ложь. Мой бок чертовски болит, но я предпочитаю терпеть боль. Ничто не помешает мне добраться до Лили.

— Трэвис, тебе нужно прилечь. Давай я позову врача, — говорит мой отец.

— Папа, мне нужно идти. — Я бросаю на него умоляющий взгляд.

Он вздыхает и проводит рукой по волосам.

— Хорошо. Пойдем, — говорит он, обхватывая меня за талию и поднимая на ноги.

— Не могу поверить, что ты просто собираешься помочь ему. — Мама скрещивает руки на груди и бросает на отца пристальный взгляд.

— Мы либо поможем ему, либо он сделает это сам. Это твоя вина, что он такой чертовски упрямый, знаешь ли. Эта черта досталась ему не от меня, — с усмешкой говорит отец, прежде чем повернуться ко мне. — Итак, куда именно мы едем?

— Грейсон заберет меня у входа. Вы с мамой должны поехать ко мне домой. Там немного пусто. Мы еще не обставили его мебелью, но не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома. Я могу заказать доставку всего, что вам нужно, — говорю я.

— Ты ведь понимаешь, что на тебе платье? — спрашивает папа, пока мы медленно движемся к двери.

— Это больничный халат, а не платье, и я прекрасно знаю, — ворчу я.

— Трэвис О’Нил, я просто хочу, чтобы ты знал — я совершенно против этого плана. Каким бы он ни был. И когда ты усугубишь свою травму, я буду той, кто скажет, что я тебя предупреждала, — ворчит мама, держа дверь открытой.

— Спасибо, мам. Я правда в порядке. — Мне станет лучше, как только я увижу Лили, но я не говорю об этом вслух.

Когда я добираюсь до входа в больницу, Грейсон уже стоит, прислонившись к своей машине, и ждет меня. Он открывает дверь со стороны пассажира.

— Если ты испачкаешь кровью салон, то заплатишь за чистку, — говорит он, когда я опускаюсь на сиденье.

— Это того стоит, — ворчу я, когда резкая боль пронзает мое тело.

Он прыгает за руль и смотрит в мою сторону.

— Куда мы едем?

— Отвези меня туда, где, черт возьми, находится Лили, — говорю я ему.

— Черт. Как я не догадался, что ты скажешь именно это? — Он качает головой, нажимая на педаль газа. — Она не хочет тебя видеть, ты же знаешь.

— Она хочет. — Я ни на секунду не верю, что Лили хочет меня бросить. Если бы это было так, я бы, наверное, отпустил ее.

Вообще-то, нет, не отпустил бы, черт возьми.

— Это твои похороны. — Грейсон пожимает плечами, выезжая с парковки.

Едва я успеваю коснуться двери костяшками пальцев, как она распахивается и на меня смотрит сердитый итальянец в черном костюме. Я не жду, пока он что-нибудь скажет, и вхожу в дом.

— Лили, где ты? — зову я. И не успеваю опомниться, как мое тело прижимают к ближайшей стене. Рука заломлена за спину.

— Кто ты, черт возьми, такой? — спрашивает парень. Оглянувшись через плечо, я замечаю еще пятерых таких же, как он, мужчин, направивших пистолеты мне в голову.

— Я же говорил... твои похороны. — Грейсон смеется из дверного проема.

— Отвали от меня, — рычу я.

— Отпусти его. — Повелительный тон заставляет меня повернуть голову и встретиться взглядом с отцом Лили.

— Черт, — шиплю я, сжимая бок.

— Пулевые ранения ужасно болят, да? — говорит мистер Валентино. — Что ты здесь делаешь?

— Где Лили? Мне нужно с ней поговорить.

— Если бы она хотела тебя видеть, она бы сделала это. — Мистер Валентино складывает руки на груди и смотрит на Грея. — Какого черта ты привез его сюда?

— Он попросил меня об этом. — Грейсон пожимает плечами.

— Лили! — снова зову я. На этот раз громче.

— Господи, мать твою, может, хватит уже орать? — Алессандро ворчит с лестницы.

Она там, наверху. Я начинаю двигаться в том направлении, когда чья-то рука упирается мне в грудь. Останавливая меня. Я смотрю вниз. Если бы этот парень не был ее братом и у меня на теле не было бы кучи швов, я бы оторвал ему эту гребаную руку.

— Я просто хочу поговорить с ней, — говорю я.

— Она не хочет тебя видеть, — говорит Алессандро.

— Это чушь. Она боится. Это не имеет никакого отношения к тому, хочет она меня видеть или нет.

— Ты должен им сказать, — хмыкает Грейсон у меня за спиной.

Я оборачиваюсь и свирепо смотрю