Спасите злодея от главной героини - Валерия Лавлински

я помню относительно неплохо, что-то, думаю, вспомню в процессе, а что-то я уже успела сформировать, дотошно вчитываясь в имеющиеся научные труды, если их можно таковыми назвать. Системности в них особо не было, как и научного подхода, все на уровне домыслов и какой-то около религиозной фанатичности к магии.

Меня мучал вопрос, по какой причине наука здесь не начала развиваться, как в моем мире, потому что возможности для этого у местных ученых были точно. Более того, мне кажется, магия могла бы быть своеобразным толчком для того, чтобы наука продвинулась гораздо дальше, так как магические манипуляции дают больше возможностей и инструментов для изучения. Но, как бы парадоксально это для меня не звучало, магия, похоже, наоборот являлась тормозящим фактором, вероятно, по принципу "чем больше комфорта, тем меньше желания развиваться". А комфорт магия действительно давала.

Итак, как я успела понять, чем-то действительно волшебным магия не была. Например, превратить башмак в крысу у меня бы не получилось. И не потому, что я не могу колдовать, а потому, что в этом мире магия таких манипуляций вообще не позволяет. Или позволяет, но на настолько запредельном уровне, что ни одно живое существо, даже местные долгожители эльфы, не было способно реализовать нечто подобное.

Я предполагаю, что здесь магия - это больше некая энергия, которая является скорее материальной, нежели духовной составляющей. Это сложно понять, но судя по тому, как нас обучают, магия имеет свойство влиять на что-то, но не создавать это. И даже реализация местного варианта заклинаний подчиняется этому закону - любое заклинание влияет на уже имеющуюся материю и ее свойства, но не создает новую материю. То есть, буквально, я могу остановить время в своей корзине с фруктами, наложив заклинание Стазиса, или расщепить корзину вместе с содержимым каким-нибудь разрушающим заклятьем, но сделать так, чтобы в корзине появилось больше яблок, чем там есть, или создать вторую корзину мне не под силу.

Пожалуй, тут применим, в какой-то степени, закон сохранения энергии. Можно сказать, что магия не нарушает фундаментальные законы физики, все-таки, насколько я могу пока что судить, она в них так или иначе вписывается, просто использует их для своих целей. Но как именно она это делает? Вот это самый интересный вопрос. Если магия - это не духовная субстанция, а что-то материальное, то, возможно, она проявляется как какое-то поле, по аналогии с электромагнитным и гравитационным. Мы же не видим электромагнитное поле, но знаем, что оно существует и может влиять на материю. Может, и магия - это такое же фундаментальное поле, просто мы его пока не умеем замечать обычными приборами (а они тут вообще есть?). И маги, по сути, это люди, которые научились чувствовать и управлять этим магическим полем.

Можно представить, например, что заклинание Стазиса, на самом деле, не останавливает время, а локально изменяет фундаментальные взаимодействия, отвечающие за течение времени в этой области. Например, может, оно ослабляет какое-то базовое взаимодействие на уровне элементарных частиц в пределах корзины, что приводит к замедлению всех процессов - от распада молекул до движения атомов. Это как если бы мы временно изменили скорость света в ограниченном пространстве, хотя, наверное, это не совсем корректная аналогия. То есть, мы не останавливаем время, мы манипулируем самим пространством-временем на микроскопическом уровне, чтобы добиться эффекта замедления.

А разрушительные заклинания, вероятно, работают по обратному принципу. Они усиливают какие-то взаимодействия, например, сильное ядерное взаимодействие внутри атомов, или электромагнитное взаимодействие между молекулами. Направляя магическое поле, маг как бы создает локальные возмущения в этих связях, что приводит к их разрыву, высвобождению энергии и, как следствие, разрушению материи.

И получается, что маг - это не волшебник в классическом понимании, а скорее ученый-практик, который интуитивно или осознанно научился управлять этим магическим полем. Он не создает энергию из ничего, он перенаправляет и концентрирует уже существующую энергию магического поля, используя ее для воздействия на материю и энергию обычную. Как инженер, который использует законы физики для создания машин, маг использует законы магии - пока еще не до конца понятные, но, безусловно, существующие - для достижения своих целей. И, как и в любой науке, в магии, вероятно, есть свои ограничения и закономерности, которые еще предстоит изучить. Например, возможно, существует предел мощности магического воздействия, связанный с количеством магической энергии, которую маг может контролировать, или с фундаментальными свойствами самого магического поля. И именно эти ограничения объясняют, почему превращение башмака в крысу - это, скорее всего, за пределами возможностей даже самых могущественных магов. Не потому, что это не по правилам, а потому, что это физически невозможно в рамках законов этого (да и любого, как мне кажется) мира.

За поворотом дорожки показались стеклянные стены теплиц. Мастерская располагалась в отдельном, небольшом пристрое к одной из них.

Когда мы вошли, меня сразу обдало теплым, влажным воздухом, густым от запахов земли, увядающей зелени и поздних осенних цветов. В мастерской царил рабочий беспорядок: на деревянных столах, покрытых пятнами земли и следами от цветочных горшков, лежали инструменты, горшки разных размеров, мешки с землей и удобрениями. Вдоль стен стояли стеллажи с полками, заставленными рассадой в ящиках и горшках, а в углу громоздились какие-то садовые инструменты и лейки. Сквозь большие окна лился теплый, чуть рассеянный вечерний свет, освещая зеленую гущу растений. Мне это место показалось уютным и вдохновляющим, особенно в этот осенний вечер.

Едва войдя в помещение, я сразу направилась к одному из рабочих столов, где обычно пересаживают растения. Нужно было подготовить место для работы. Аккуратно отодвинув горшки и инструменты, я тщательно протерла поверхность старой тряпкой, чтобы ни пылинки, ни соринки не мешали.

Из сумки я достала свои инструменты, которые с таким трудом удалось заполучить. Вспомнилось, как я уговаривала Уильяма на это. Ныла я знатно, даже не знаю, откуда это взялось. Он сначала отмахивался, говорил, что у него нет времени, но потом, видя мое отчаяние, сдался.

Как оказалось, Уильям дружил с кем-то с факультета Механиков, и через него он смог достать для меня кое-что полезное. Правда, за тонкий нож, похожий на скальпель, ему пришлось заплатить, но это было неважно. Главное, что теперь у меня есть все необходимое. Рядом с подобием скальпеля разместился небольшой пинцет, блестящий и аккуратный, и лупа в деревянной оправе, которую Уильям назвал "очень хорошей ". Надеюсь, механики не слишком по ним скучают.

Профессор Яровски еще вчера дал мне какое-то растение для исследования. Он назвал его "цветок Аваласа", но, глядя на него, я не