Спасите злодея от главной героини - Валерия Лавлински

Я нервно рассмеялась, стараясь разрядить обстановку, но видела, что Кальдар не поверил ни одному моему слову. Его взгляд оставался тяжелым и подозрительным. Я чувствовала, как по спине пробегает холодок. Кажется, я только что попала в очень неприятную ситуацию. И теперь мне нужно было как-то из нее выпутываться. И как можно скорее...

Глава 24 о том, как все может перевернуться с ног на голову

Сердце колотилось в груди, словно пойманная в клетку птица.

Я почти бежал от теплиц, стараясь не переходить на открытый бег, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, оно мне сейчас ни к чему. Каждый вдох давался с трудом, в горле пересохло то ли от бега, то ли от страха, а в висках набатом пульсировала одна единственная мысль “Она знает!”.

Десять (а может и больше, кто знает) минут паники вихрем пронеслись в моей голове, не оставляя ни одной частички тела в спокойствии. Шорохи листвы вокруг казались топотом преследовавших добычу охотников, каждый поворот - ловушкой. Я все ускорял шаг, надеясь, что это позорное бегство спасет меня от себя самого, ужас, сковавший меня изнутри, подгонял поганой метлой, как нашкодившего котенка.

Дракон, что в последнее время спал внутри меня, беспокойно ворочался и, того и гляди, был готов вырваться наружу, что комфорта отнюдь не добавляло. Я нутром чуял его голодное, пока смутное, но вполне заметное недовольство, словно мое истинное естество чувствовало приближающуюся опасность.

Паника начала отступать далеко не сразу, вздохнуть полной грудью я смог только очутившись в тени башен Академии. Отдышавшись, я начал лихорадочно думать над всем, что сейчас произошло.

Если бы Лорея знала, что я дракон… Если бы действительно знала, стала бы беседовать со мной так непринужденно? Так доверительно делилась бы со мной своими планами? Стала бы просить помощи? А… А обнимать или… или вообще - находиться рядом?

Все люди, которых мне не посчастливилось встретить, всегда смотрели на драконов, как на ужасных чудовищ, врагов, которых необходимо уничтожить. Я помню и рассказы Гриххиль о том, как жестоки были нападавшие на наше поселение охотники, с каким пылом убивали они моих сородичей. Нет, Лори определенно не была такой, но…

Я не могу пускать все на самотек. Слишком многое стоит на кону, слишком многих я уже потерял. Я - последнее, что у меня есть, единственно, что еще могу сохранить.

Если бы Лорея хоть что-то подозревала, она бы немедленно сообщила наставникам, бросилась бы докладывать, чтобы получить похвалу и одобрение, а может, и награду за поимку “чудовища”, думаю, так бы поступил любой человек. Однако, она только предположила, верно? Она сама сказала, что не уверена, это скорее догадка, предположение, оброненное вскользь.

И все же, в ее голосе прозвучала такая уверенность, такая… осведомленность, словно она знала наверняка, видела своими глазами, держала в руках неопровержимые доказательства. Откуда?

И тут меня осенило.

Отец.

Граф Амариллис.

Человек, приближенный к Императору, чье влияние простирается далеко за стены академии. Вполне вероятно, что именно от него Лорея и узнала о выжившем драконе. Император, конечно, не мог не знать.

После падения Сизых гор, едва ли не последнего известного мне гнезда драконов, после той бойни, люди должны были понимать, что драконий род почти истреблен, что мы - лишь тени прошлого, призраки давно ушедшей эпохи. И если есть выживший, пусть всего один, последний осколок былого величия… Его поиски должны вестись постоянно, методично, с непревзойденной неумолимостью имперских шавок.

Они не могли позволить последней искре пламени драконов разгореться вновь.

Но Лорея…

Она не говорила о драконах с ненавистью. Может мне показалось? Разговор был совсем коротким, однако я не слышал в ее тоне ни презрения, ни злости. Она была слишком увлекшейся, скорее, нежели слишком возмущенной.

Вообще, Лорея, если подумать, скорее как очень доверчивый, наивный и крайне непосредственный ребенок, насколько я могу о ней судить. Она именно тот человек, который необходим, чтобы расшевелить это сонное болото, зовущееся лучшей Магической Академией. Ее исследовательская жилка поможет изучить окружающий нас мир. И именно эта жилка меня так сильно пугает в ней теперь.

Мог ли я подумать, что буду страшиться не ненависти или злобы, а холодного, расчетливого и совершенно не имеющего границ научного интереса?

Она говорила о вскрытии животных с таким же восторгом, как о распускающемся цветке, о необходимости изучать все изнутри, чтобы понять, как оно работает, как устроен этот сложный, удивительный мир. Меня передернуло. Убийство ради еды - это одно, это закон природы, жестокий, но справедливый. Но убийство из любопытства, ради науки, ради бесстрастного препарирования… это кажется мне кощунственным, противоестественным, нарушающим саму ткань жизни. Именно такими я всегда представлял себе людей - жестокими, бесчувственными, готовыми на все ради знаний, ради власти, ради удовлетворения своего ненасытного любопытства.

И Лорея, несмотря на всю свою улыбчивость и доброту, оказалась такой же. Или, возможно, хуже.

А ведь я даже начал к ней привязываться. Сам бы себе в прошлом не поверил.

Совсем недавно с удивлением обнаружил, что могу расслабиться в ее присутствии, что мне интересно слушать ее рассуждения о травах и животных, ее, наивные в чем-то, но невероятно воодушевленные размышления о мире. Еще час назад она совершенно не пугала меня, как другие люди, не вызывала напряжения, не заставляла постоянно быть начеку. С ней было легко и спокойно…

Почти как… дома? Почти как в те далекие, безвозвратно ушедшие времена…

И вот, пожалуйста. Оказалось, что за маской дружелюбия, за такими уютными объятиями, за лучистой улыбкой и теплыми словами скрывается… кто? Монстр, готовый выпотрошить дракона ради науки, ради какой-то абстрактной идеи, ради удовлетворения своего жуткого любопытства?

Может, она еще не догадалась, кто я такой.

Может, ее интерес пока направлен на других «исследуемых», на бедных кроликов и лягушек, которых она с таким энтузиазмом будет готова резать для своих исследований.

Но я не шпион, не интриган, не мастер маскировки и лжи, притворяться человеком и так непосильная ноша, тяжелый крест, который я вынужден нести день за днем, а тут еще и играть в дружбу, в доверие с потенциальным палачом, с тем, кто с радостью положит меня на анатомический стол, чтобы изучить мое драконье нутро…

Нет, с Лореей покончено. Любая близость с ней - это смертельная опасность, ловушка, оказавшись в которой, я потеряю все.

Искать траву придется самому, в одиночку, полагаясь