Мой (не)уязвимый Монстр - Катарина Елан

— Сверхновая, Шон, куда же ты влез… — потрясённо прошептала я. — Зачем ты вообще согласился лететь с ними?

— Затем, что я один из них.

Конечно, в глубине души я его понимала. Он должен был выяснить, кто он такой.

— Этот Адолир он…

— Друг, — тут же добавил Шон. — Он до последнего был предан моему отцу. Встретив меня на Тэлоне, он вернулся на Ксенор-7 и сразу же доложил ему об этом. Отец поручил вернуть меня на планету, но поговорить мы так и не успели. Ещё на подлёте к планете Адолир ввёл меня в курс дела, а для обучения языку и традициям приставил ко мне свою дочь.

— Дочь?

— Да, Алеана З’арокс его старшая дочь.

Упоминание этой девушки вызвало раздражение.

— Мне безразлично, чья она дочь. Сейчас я пытаюсь понять, что здесь происходит.

— Понимаешь, Лили, ксенотари очень сильная раса. В этой галактике мы что-то вроде атлторцев. Вроде бы и друзья, но только император седьмой планеты решает, что и как делать всем остальным. Наше влияние велико. И сейчас на планете ведётся борьба за власть со всеми вытекающими последствиями, включая придворные интриги и коварство врагов.

— И кто наши враги?

На его лице промелькнула лёгкая улыбка.

— Что? — не поняла я.

— Ты приняла мою сторону, даже не вникнув в детали. И я совершенно не хотел втягивать тебя во всё это. Но без тебя мне не справиться. Наш враг — это мой родной дядя Зукул Д’арак.

— О… — многозначительно протянула я.

— Только доказательств у меня нет. Есть подозрения и предположения. Мы с Адолиром думаем, что много лет назад Зукул приказал убить меня и мою мать. В убийстве он обвинил таларцев. Тристан Д’арак очень любил свою жену. Дядя думал, что смерть любимой женщины и сына сломает его, и он отречётся от престола в его пользу. Но Тристан нашёл утешение в мести. Он развязал войну с таларцами и не успокоился, пока не поработил их и не загнал в пустынные земли.

Какое-то мгновение я просто потрясённо смотрела на него.

— Лили, наконец-то ты здесь. Представить себе не можешь, как я скучал. Ты снилась мне каждую ночь.

Шон был совершенно мокрым. Капли воды стекали с его волос на широкие плечи, мускулистую грудь.

— Я тоже скучала, — прошептала я.

А в следующий момент он притянул меня к себе и впился в губы поцелуем. Одна его ладонь легла на мой затылок, а вторая крепко прижимала к себе, держа за талию. Его губы властно и уверенно сминали мои в поцелуе и были обжигающе горячими.

— Лили… — выдохнул он.

А я воспользовалась моментом и спросила:

— У тебя точно ничего нет с этой девушкой?

— Конечно, нет. Алеана помогла мне освоиться здесь. За два прошедших года она стала мне хорошим другом, но не более.

У меня словно камень упал с души. Я облегчённо выдохнула и сама потянулась к его губам. Шон ответил мгновенно. Его поцелуи буквально обрушились на меня. Волна жара и возбуждения окутала, как никогда раньше. Мои руки блуждали по его широким плечам и груди, и я плавилась от его прикосновений и с готовностью отзывалась на исступлённые ласки.

— Не могу, хочу тебя, — рвано выдохнул он.

Из моей груди вырвался сдавленный стон. Мне тоже ужасно хотелось продолжения.

— Прямо здесь?

— Да, Лили. Прямо здесь. И верни это на место.

С этими словами он сорвал висевшее на моей шее кольцо и надел его мне на палец. Затем развернул меня к себе спиной. Я еле успела упереться руками в стену, а Шон опустил руки мне на талию, потом на бёдра. В отражении я заметила его усмешку, когда он наткнулся на бластер, спрятанный под моей одеждой.

Потом он прижался губами к моей шее, отчего по всему моему телу пробежали мурашки. Он продолжал целовать меня, задирая подол платья и касаясь белья. Раздался тихий треск, и мои разорванные трусики полетели в сторону. Платье-балахон полетело следом. Его горячая ладонь обхватила мою грудь, а вторая накрыл лоно. Он провел пальцем по возбуждённому бугорку между моих ног, погружая пальцы глубже. То, что надо, но всё же недостаточно.

— Сверхновая, Шон… — выдохнула я.

— Раздвинь ноги, — приказал он.

Я понимала, что здесь не время и не место заниматься этим, но два года слишком долгий срок. А ещё наше отражение в зеркальной стене. Румянец на моём лице и лихорадочное возбуждение в его глазах…

Выполнив приказ, я прогнулась и потёрлась бёдрами о его пах. Шон громко застонал позади меня. А затем его головка прижалась к моему лону, и он толкнулся вперёд.

— Да… — сладкий стон сорвался с моих губ.

Он задвигал бёдрами снова и снова, погружаясь всё глубже с каждым толчком. Моё тело послушно следовало за ним, принимая толчки и изгибаясь.

— Ещё! — мольба слетела с моих губ совершенно неожиданно, но это лишь подстегнуло его.

Он зарычал и переместил руку, нащупав твердую вершинку соска, сжал её, прокручивая между пальцами. Так сладко, восхитительно хорошо и правильно.

Пальцы свободной руки устремились к моему клитору, чтобы ускорить приближение оргазма. Этого оказалось достаточно, чтобы я взорвалась. Моё тело пронзили тысячи граней и ощущений, которые прошли через каждую клеточку моего тела, заставляя стонать его имя так громко, что ему пришлось прикрыть мне рот. Оргазм обезоружил и вызвал дрожь. Это несравнимо с теми ощущениями, которые я испытывала прежде.

Но Шон ещё не закончил. Он развернул меня к себе лицом и приподнял за бёдра. Когда он снова вошёл в меня, я тихонько вскрикнула от ощущения наполненности внутри и обвила его ногами, сильнее прижимая к себе.

Спустя мгновение он и вовсе потерял контроль, врываясь в меня, словно зверь. Шон словно желал доказать вселенной и себе прежде всего, что я принадлежу только ему.

Волны наслаждения захлестнули с новой силой. Я подумала, что не вынесу столько удовольствия сразу. Но ещё один уверенный толчок, и я не выдержала. Тело Шона напряглось, и он последовал за мной, с рыком, мощно кончая внутри.

В себя я пришла, когда меня осторожно опустили в тёплую воду. Он улёгся в ванну сам и уложил меня себе на грудь.

Я едва не урчала от осторожных движений его хвоста вверх вниз по моему