Развод с мужем. После - Инна Инфинити

Я не знаю, смогу ли теперь когда-нибудь работать. За Настей нужно круглосуточное наблюдение. Няня от нас ушла, сразу сказав, что не будет работать с ребёнком-диабетиком. В сад отдать? Сомневаюсь. Я знаю, что дети с диабетом ходят в обычные сады, но я пока не рискну отдавать Настю. Вдруг кто-то из детей принесёт в группу конфеты, и дочка съест? Мне пока удобно кормить ее тем, что привозит Матвей.

Бывшему мужу тяжело жить в таком режиме, я вижу, как у него слипаются глаза. Работы в фирме много, он теперь не может задерживаться по вечерам, как делал это, когда мы были женаты. Ведь вечером нужно ехать к нам, проводить время с Настей и давать мне инструкции по питанию на следующий день. Поэтому Матвей стал приезжать в офис к пяти-шести утра и заниматься накопившимися делами перед началом рабочего дня.

- Сколько ты спишь? - спрашиваю, глядя на его темные круги под глазами.

- Три-четыре часа. В выходные пять-шесть.

Даже эти несколько часов трудно назвать сном. У Насти по ночам скачет сахар. То сильно падает, почти до трех, то подскакивает до пятнадцати. Тогда я в панике звоню Матвею, и он говорит мне, что делать. На низкий сахар даю дочке выпить апельсиновый сок. Один раз дала слишком много, и глюкоза с трех подскочила до двенадцати. Пришлось снова звонить Матвею и по его инструкции скалывать хвост инсулином.

- Тебе обязательно быть в офисе так рано?

- Сейчас да. Идет активное слияние компаний, работы невпроворот.

- Приедешь домой, ложись сразу спать.

Мне не хочется, чтобы Матвей уезжал. Но глядя на то, какой он замученный, сама предлагаю ему поехать к себе.

- Сразу не получится, нужно готовить Насте.

- Ты делаешь это по ночам? - изумляюсь.

- Ну да. Сейчас приеду и буду готовить.

Я как-то не задумывалась, когда именно Матвей готовит дочке контейнеры с едой. На часах одиннадцать, я не знаю, где живет бывший муж.

- Где ты живешь? В нашей квартире?

«В нашей». Мне требуется набраться смелости, чтобы так сказать.

- Нет. Она стоит закрытая. Я купил себе однушку в другом районе. От вас без пробок полчаса.

- Далеко. А почему не живешь в той квартире?

- Не смог жить в ней после развода.

Мы замолкаем. Тяжело на душе. И так не хочется, чтобы Матвей уезжал. Аж до слез. Но и удерживать его под надуманными предлогами не имею права. Ему нужны хотя бы эти три-четыре часа сна.

- Переезжайте с Настей туда, - неожиданно говорит.

Я даже не сразу понимаю, о чём Матвей.

- Куда туда?

- В ту нашу квартиру.

- Зачем?

- Она ваша с Настей. Я же хотел оставить ее вам после развода. Она намного больше, удобнее, закрытый двор с огромным детским городком. Насте там понравится. С твоими родителями всё же тесновато.

Я как замерла на одном месте, так и не шевелюсь. Сердце быстро-быстро застучало, дыхание сбилось.

- Я ещё договорился со своим другом Костей, - продолжает, как ни в чём не бывало, - чтобы он обучил тебя считать хлебные единицы и дозы. Сюда к твоим родителям, наверное, ему будет не очень удобно приезжать.

- А откуда Костя это умеет? - удивляюсь.

Костю я, конечно, прекрасно помню. Ненавистный мне друг Матвея. Любитель секса без обязательств. Он не утруждает себя запоминанием женских имён. Называет всех девушек «зая» или «малыш». Девушкам приятно слышать ласковое обращение, но они даже не догадываются, что Костя так их называет просто потому, что не запомнил имени.

- Он работал учителем в спецшколе для детей с диабетом и какими-то ещё заболеваниями. Их там обучали.

Костя - школьный учитель по алгебре и геометрии. А вообще, он сын бывшего министра образования нашей страны. Уйдя с госслужбы, его отец открыл в Подмосковье элитную закрытую школу для детей олигархов. Обучение там стоит несколько миллионов в год. Если не в месяц. Я всегда удивлялась, почему Костя работает учителем где угодно, но только не у своего отца. Это же что-то вроде семейного бизнеса. Но, по-моему, у него просто плохие отношения с отцом, поэтому Константин предпочитает преподавать в обычных общеобразовательных школах. Оказывается, ещё и в какой-то специальной для больных детей работал.

- Ээээ, хорошо, - растерянно тяну.

- Когда вы с Настей сможете переехать? Давай я перевезу вас на выходных?

- Давай.

У меня нет ни малейшего желания отпираться. К тому же с родителями и правда стало тяжело. Они ничего не понимают в диабете, записали Настю в инвалиды. Ну, мама ещё старается держаться, недавно из лучших побуждений испекла пирог и чуть было не накормила им Настю. Хорошо, я вовремя вошла на кухню.

- Ты же говорила, что при диабете диета не нужна и можно все есть, - захлопала глазами, когда я начала кричать.

- Да, но я ещё не научилась это компенсировать! Я понятия не имею, как посчитать углеводы в твоем пироге и сколько инсулина на него колоть!

- Позвони Матвею.

- Матвей работает! Я не буду его отвлекать. К тому же он вряд ли умеет считать пирог, это сложно.

- Он же готовит Насте.

- Но не пироги ведь! Матвей готовит простую еду, которую легко посчитать. Пирог - это сложное блюдо. Мы ещё не научились его компенсировать. Вот что в нем?

- Мука, молоко, яйца, сливочное масло, сахар…

Не дожидаясь, когда мама закончит перечислять ингредиенты, я развернулась и вышла с ребёнком из кухни. Мне стало плохо уже на муке, потому что это сложный для диабетиков продукт. Мучные изделия можно давать, только когда умеешь их компенсировать на «отлично».

- Мам, я хочу пирог, - тут же захныкала Настя.

- У тебя сегодня на десерт яблоко.

- А я пирог хочу, - продолжила хныкать.

Я в тот день еле отвлекла Настю от пирога.

- Тогда собирай вещи, - Матвей расплывается в тёплой счастливой улыбке. - Успеешь до субботы?

- Успею.

Я иду провожать Матвея. Как же не хочется, чтобы он уходил. Слёзы колют глаза, хорошо, что мы не включили свет в прихожей, и Матвей этого не видит. Я первой тянусь обнять его.

- Я бы без тебя не смогла, - сдавленно шепчу ему в шею.

- Все будет хорошо, мы справимся. Мы в самом