Стирая запреты - Кристина Майер

Он кивает, будто подтверждает правдивость моих слов. Не хочу сейчас думать о том, что он мог слышать наш разговор. — Аслан, нужно обработать рану, — накрываю его руку, которая лежит на руле. Я заметила, что пятно на рубашке стало больше.

— Ты портишь наше первое свидание, — заводя двигатель, улыбается он.

Сначала разговор о детях, потом цветы, теперь…

— Свидание? — удивлена, потому что не представляла, что Аслан будет за мной ухаживать. Ещё несколько градусов вверх по шкале моего настроения.

— Собирался пригласить в ресторан, — поясняет он. Как бы заманчиво ни звучало его предложение, но вначале забота о здоровье.

— В таком виде в ресторан не ходят, — кивая на кровавый след.

— Нас пустят, — уверенно заявляет он, выруливая с парковки кафе. — Ты хочешь есть?

Не хочу, но, если я об этом скажу, Аслан останется голодным. Наверняка он пропустил ужин, когда спешил в город, чтобы пригласить меня в ресторан.

— Я бы съела что-нибудь, — на наше первое свидание мне очень хочется попасть, думаю, порцию салата я вполне смогу запихнуть в себя.

— Тогда поехали, — выруливая на дорогу.

— Сначала обработаем рану, — категорично заявляю. Я могу быть очень упрямой. Остановившись на обочине, Аслан разворачивается ко мне, пристально смотрит. Я не сдаюсь, не отвожу взгляд. Мотнув головой своим мыслям, он с усмешкой произносит:

— Поехали, — вроде сдаваясь, но я всё-таки уточняю:

— Куда?

— В клинику. Не хочу, чтобы ты весь вечер напряженным взглядом сверлила мою рубашку, — зарываясь рукой в мои волосы, массирует затылок, словно чувствует, что он у меня болит. Как же хорошо. Хочется закрыть глаза, расслабиться, но я слежу за Асланом, ищу на его лице признаки боли или дискомфорта, но он хорошо маскирует любые эмоции. Хотя морщинки на его лице стали чуть глубже, особенно те, что на лбу.

— Как ты меня нашел? — интересуюсь я, когда мы останавливаемся на светофоре.

— Для меня это не проблема, — подается ко мне, целует в губы. Прихватывает нижнюю губу, оттягивает, проходится по ней кончиком языка. Цепляет губами верхнюю губу, всасывает в свой рот.…

Сигнал клаксона сзади стоящего автомобиля охлаждает наше короткое безумие.

Через двадцать минут мы тормозим у клиники, которая принадлежит Ардановым. Нам открывают ворота, пропуская автомобиль на территорию. Аслан оставляет внедорожник возле небольшого тротуара, по двум сторонам которого растут пышные деревья. Здесь вполне можно уединиться, но ещё до того, как эта мысль оседает в моей голове, я распахиваю дверь и выпрыгиваю из салона. Ловлю на себе прищуренный взгляд наглых глаз. Не только мне пришла в голову эта мысль.

Входим в просторный светлый холл. У стен расставлены диванчики, живые цветы в кадках. Бегло осмотревшись, перевожу взгляд на девушку, которая спешит нам навстречу. За ней появляется мужчина. Знакомое лицо, смотрю на нашивку на его медицинской робе, убеждаюсь, что это один из самых талантливых хирургов.

Если получать медицинскую помощь, то только у лучших специалистов….

Во мне просыпается профессиональная ревность, но я стараюсь не обращать на нее внимания. Главное, что Аслану окажут помощь.

Арданова здесь все знают, к нему относятся с большим уважением. Заметив рану на груди, сразу начинают суетиться. Не произнеся ни слова, Аслан останавливает поток вопросов одним лишь взглядом.

— Вам лучше подождать.… — взмахнув рукой, останавливает меня хирург возле дверей перевязочной.

— Она идет со мной, — жестко обрывает его Аслан.

— Конечно, — видно, что врач хочет возразить, но, глотая возражения, открывает перед нами дверь. — Нужно снять рубашку, — командует хирург, открывая УФ-камеру со стерильным материалом.

— Я помогу, — приблизившись к Аслану, тянусь к верхней пуговице, пока Аслан расстегивает рукава.

Наши взгляды встречаются. Мои пальцы деревенеют, когда я понимаю, что Аслан смотрит на мои губы. Вспоминаю наш поцелуй в машине. Все вокруг замирает, я забываю, что в перевязочной мы не одни. Дыхание Аслана меняется, взгляд темнеет.

— Извините, — произносит хирург, отвлекаясь на звонок телефона. Пациенты в этой клинике, как я понимаю из обрывков разговора, богатые, властные и очень требовательные до внимания.

— Еся, если ты продолжишь меня раздевать, я выставлю Айдара за дверь и раздену тебя, — наклонившись, негромко произносит на ухо, разгоняя своим теплым дыханием мурашки по моей коже.

— Там сына Костылева привезли. Авария, — устало вздыхает Айдар, растирая ладонью лицо. — У Перова экстренная операция…

— Иди к Костылеву, — кивком указывая на дверь, командует Аслан. Сложно Айдару разорваться, с одной стороны — работодатель, с другой — какая-то известная богатая фигура.

— Травмат? — подходит хирург к Аслану, отодвигает полу рубашки, разглядывает небольшое пулевое отверстие.

— Да, — отвечает Аслан.

— Пуля застряла неглубоко…. — комментирует хирург. — Нужно извлечь, а рану обработать…

— Иди к Костылеву. Есения обо всем позаботится, — отправляет хирурга Аслан.

— Она медик? — с сомнением смотрит на меня.

— Да.

— Хорошо, — вернувшись к камере, достает несколько инструментов, кладет их на тумбу, стоящую рядом с кушеткой. — Пулю нужно извлечь, — объясняет мне. — Это местная анестезия, — протягивает флакон и шприц. — Антибиотик внутривенно, — указывает на стеклянный шкаф. — Одноразовые халат и шапочка в выдвижном ящике, перчатки в шкафу… — на объяснения уходит не больше пятнадцати секунд.

Видимо, Костылев очень важная шишка, раз хирург так спешит.

Пули я ещё не извлекала, но страха нет. Я спокойна и собрана, но лишь до тех пор, пока Аслан ведет себя прилично. Как только его руки ложатся на мои бедра, и он притягивает меня к себе, устраивая между широко расставленными ногами, я сбиваюсь. Не успеваю возмутиться и призвать пациента к порядку, в перевязочную входит медсестра, которую к нам отправил Айдар.

Вдвоем мы быстро справляемся, но Аслан как-то хмуро смотрит на девушку, будто раздражен ее присутствием. Понимаю это интуитивно, ведь его лицо не выражает никаких эмоций. Наложив стерильную повязку, ввожу внутривенно лекарство.

— Спасибо за помощь — стягивая перчатки, благодарю Дарью. Аслан присоединяется и тоже благодарит девушку.

— Всего доброго, — прощается он, натягивая рубашку. — Идём, — взяв меня за руку, тянет за собой. Проносимся по коридорам, вниз по лестнице. Я еле поспеваю за ним.

— Не думала, что ты настолько голодный, — подшучиваю над Асланом, думая, что он спешит в ресторан.

— Ты даже не представляешь, насколько я голоден, — бросает