Любовь, как тыквенная пряность - Хейли Фрост

— Мы наслаждаемся нашим городом без драм. Советую не выделяться и заткнуться. У меня нет настроения общаться с мудаками, поэтому я запрещаю тебе посещать это кафе. Ты можешь найти дверь сам в течение следующих десяти секунд, или я могу помочь, воспользовавшись своим правом принудительно вышвырнуть тебя. Что выбираешь?

Он приподнимает бровь, провоцируя Джея возразить, но, к сожалению, на этот раз бывший Ник поступает разумно.

— Я еще не закончил, Ник, — бросает он через плечо, направляясь к двери. — Я получу то, что принадлежит мне по праву.

— Пинок под зад? — шепчет она, заставляя всех за столом разразиться смехом, напряжение спадает, как только этот ублюдок покидает кафе. — Спасибо, Калеб.

— Конечно, — бормочет он, глядя вслед парню, чтобы убедиться, что тот не вернется.

— Ты хочешь уйти? — я тихо спрашиваю ее, когда она садится обратно, но она качает головой.

— Он, наверное, все еще прячется снаружи. Давай спокойно выпьем кофе. Я не собираюсь позволять ему портить такой приятный день еще больше. — Она делает глубокий вдох и бросает взгляд на Лорен. Они разговаривают, не произнося ни слова. Я оставляю их наедине и осматриваю зал, гадая, не появится ли он снова, словно призрак, когда встречаю встревоженный взгляд Калеба.

Он волнуется не потому, что боится, что посетители уйдут из-за этой драмы. Он волнуется, потому что, как бы мало он ни говорил, я знаю, что он принял их двоих как родных.

Теперь они часть семьи Уэйворд Холлоу. И нет ничего, чего бы мы не сделали для наших жителей.

Глава 18

Ник

— Что тебе сейчас нужно? — спрашивает меня Лорен, когда мы выходим из кафе Калеба, и успокаивающе сжимает мою руку. Я смотрю на нее, не совсем понимая вопрос. — Подруга? Твой парень? Или чтобы тебя оставили в покое? — уточняет она, и тут до меня доходит.

— Я... не знаю, — говорю я ей и выпускаю долгий, глубокий вдох. Как только Джей вышел из кафе Калеба, меня, словно цунами, накрыла волна усталости. — Сейчас мне нужно не решать, что мне нужно, если ты понимаешь, о чем я.

— Я ее провожу, — предлагает Генри, и Лорен останавливается перед нами. Ее взгляд перескакивает с Генри, который обнимает меня за талию, на Дженсена, остановившегося передо мной, а затем снова на меня. Внезапно ее взгляд смягчается.

— Очень надеюсь, что так и будет. — Она подходит ближе, чтобы быстро обнять меня, а затем берет Кирана под руку, и они уходят, шепчась и слегка пританцовывая.

— Когда они стали лучшими друзьями? — я указываю на них, сбитая с толку. Генри пожимает плечами.

— Наверное, где-то между ночным кормлением Тыковки и поиском Корицы, — шутит он. — Думаю, они оба часто тусуются у Калеба. Наверное, тогда.

— Хм. — Я глубоко вдыхаю прохладный вечерний воздух. Солнце садится, небо безоблачное, бледно-оранжевое.

— Давай я тебя отвезу? — спрашивает Генри, и я поднимаю на него взгляд. Между его бровями появляется небольшая морщинка, беспокойство омрачает его обычно гладкое, очаровательное лицо.

Уф. Беспокойство ему идет. Досадно, но идет.

— Я не собираюсь срываться, — быстро заверяю я его, но позволяю ему проводить меня к его машине. Хорошо, что мы ехали сюда на машине Лорен. — Не могу сказать, что было легко увидеться с ним, но у меня было два месяца, много мороженого и грустных песен, чтобы справиться с этой изменой. Нервный срыв остался позади.

— Это все равно много для одного дня, — замечает он, и искренность в его голосе окутывает меня, как теплое одеяло, заставляя меня резко вдохнуть. — Ничего страшного, если не все в порядке.

Я сглатываю комок, внезапно образовавшийся в горле, и пристально смотрю на беседку напротив, пытаясь не расплакаться. Эта очаровательная маленькая постройка, словно из фильма «Холлмарк», выглядывает из-за деревьев, будто подслушивая мой внутренний конфликт.

Это застает меня врасплох. После всей жизни, проведенной под лозунгами «возьми себя в руки» или «перестань ныть», кто-то говорит это мягким, искренним тоном, не требуя от меня быть сильной, обаятельной или чего-то еще, кроме как погрустить мгновение. И это сбивает меня с толку.

Никакого озарения, никакого хора ангелов, появляющегося из ниоткуда. Только скачущие мысли и борьба с желанием разрыдаться. Я понимаю, что впервые кому-то, кроме Лорен, есть до меня дело.

Эта маленькая мысль занимает мой мозг, и я держусь за нее, как будто она может испариться, пока мы не доедем до моего дома.

— Извини, что тебе всегда приходится специально ехать не по пути, — шепчу я. Но прежде чем последнее слово слетает с моих губ, Генри берет меня за подбородок и нежно, но уверенно поворачивает мое лицо к себе.

— Это не «не по пути», — твердо говорит он тихим и решительным голосом. Его глаза сканируют мои, ища ответ на невысказанный вопрос. — Ник, это самый минимум. Но ты должна довериться мне. Расскажи мне, что происходит, чтобы я мог помочь. Даже если это означает просто быть рядом с тобой, пока ты погружаешься в эмоциональную лужу.

— Я не хочу быть обузой, — слабо протестую я, пытаясь отвести взгляд, но он мягко поворачивает мое лицо к себе.

— Ты не обуза.

Три слова.

Три нелепых, банальных, но потрясающих слова. Они бьют сильнее, чем кулак, выбивая воздух из моих легких самым лучшим образом.

— Но что, если однажды ты проснешься, а я стану обузой? — спрашиваю я, и мой голос срывается. Он выдыхает и наклоняет голову, приподняв брови, а я готовлюсь к любящему наставлению.

— Значит ли это, что ты думаешь, что однажды я могу внезапно стать одним из них? — Его голос спокоен, но резок. И правда? Если бы мы не переживали такой глубокий момент, это поднятие бровей могло бы быть неприлично сексуальным.

— Нет. Нет, конечно, нет, — быстро отвечаю я, облегченно вздохнув, когда его страдальческое выражение лица исчезает.

— Видишь? — спрашивает он, теперь почти с улыбкой. — Тогда с чего бы мне, черт возьми, думать, что ты такая? Давай, поехали домой.

Оказавшись внутри, он заставляет меня возиться с животными, пока он готовит ужин. Когда я пытаюсь зайти и спросить, чем могу помочь, он тут же отправляет меня обратно в гостиную.

Но мне не по себе.

Я хочу, чтобы они ушли, но в голове продолжают звучать голоса Джея и моей семьи. Я не могла удержаться, чтобы не прослушать их голосовые сообщения, когда мне нужно было напомнить