Любовь, как тыквенная пряность - Хейли Фрост

рад тебя видеть». Это заставляет меня улыбаться так широко, что я боюсь, как бы мое лицо не схватил паралич. Боже, они оба ведут себя как самые большие золотистые ретриверы. Даже хаски.

— Привет. — Я неловко машу Генри, а затем приседаю, чтобы поздороваться с его собакой.

И когда я снова встаю, он оказывается рядом. Очень близко. Я вскрикиваю от неожиданности, почти теряя равновесие, но его руки обхватывают мои бедра и удерживают меня в вертикальном положении, притягивая к себе вплотную.

— На этот раз без кошки? — спрашивает он, удивленно поднимая бровь и улыбаясь.

— Тссс, не подавай Хаос никаких идей, — игриво ругаю я его, позволяя своим рукам блуждать по его рукам, пока не переплетаю пальцы вокруг его шеи и не начинаю играть с его мягкими волосами.

— Рад тебя видеть, милая. — Он смотрит на меня, словно мы не виделись несколько недель, а не день, и это вызывает во мне бурю эмоций.

— Милая? — теперь моя очередь поднять бровь и прикусить губу.

— Это значит «нет»?

Я наклоняю голову, прокручивая это в голове.

— Нет. Мне нравится. — Я разжимаю губы, и с моих уст срывается нервный смешок. — Теперь мне нужно придумать прозвище и для тебя, да?

— Тебе не нужно. — Он пожимает плечами, но я вижу, как он сдерживает улыбку, давая понять, что не против этой идеи.

— Кексик? — думаю я вслух и вскрикиваю, когда он нежно щиплет меня за бедро. — Ладно, ладно. Я не люблю «малышей», так что это отпадает. Хм...

Я постукиваю пальцем по губе, делая вид, что усиленно об этом думаю.

— Нет, оно должно прийти ко мне естественно. Я буду называть тебя «красавчик», пока не придумаю что-то получше.

— Это лучше, чем «кексик», — бормочет он, наконец-то сокращая расстояние между нами. — Я согласен, — шепчет он, прижимаясь к моим губам. У меня вырывается счастливый вздох, когда его теплые губы касаются моих.

Улыбка не сходит с моего лица на протяжении всего поцелуя, от которого у меня мурашки по коже и все рациональные мысли улетучиваются.

— Ммм, теперь мне гораздо лучше, — шепчу я, когда он прерывает поцелуй, оставаясь достаточно близко, чтобы сосчитать его ресницы.

— Тебе было плохо? — беспокойство отражается на его лице. — Что происходит?

— Ничего! — быстро заверяю его. — Я нервничала, а потом начала слишком много думать и не знала, можно ли зайти? Может, ты был занят. Это так по-девичьи, и мы никогда не говорили о том, кто мы и... — Он останавливает меня, снова целуя, и я не могу не улыбнуться, прижавшись к его губам.

Если это станет нашей традицией, я не против.

Это значит, что мне нужно болтать без умолку, если я хочу, чтобы он меня целовал, верно? Может, я больше никогда не заткнусь. Потому что это чувство… Оно бесподобно. Бабочки в животе, мурашки на шее. Я чувствую себя такой легкой, что готова взлететь.

— Для ясности, я бы с удовольствием стал твоим парнем. Тогда ты стала бы моей девушкой, — бормочет он, прижавшись к моим губам. — Тебе это подходит?

— Да, черт возьми, — тихо шепчу я в ответ, и теперь моя очередь приподняться на цыпочки и запечатлеть на его губах страстный поцелуй. — Звучит идеально.

— Могу я пригласить тебя на кофе попозже? — он поднимает руку, чтобы заправить прядь волос мне за ухо. — Я хочу немного похвастаться тобой.

— Э-э-э, чтобы пополнить городские сплетни? — я подмигиваю ему, замечая, как румянец заливает его щеки.

— Да. Я хочу кричать на весь мир, что ты теперь моя девушка. Но это кажется слишком, так что Уэйворд Холлоу подойдет. Пока что.

Боже, мы стоим здесь, как два идиота, крепко обнявшись, улыбаясь друг другу шире, чем если бы мы выиграли джекпот в лотерею. И кто знает? Это, безусловно, кажется достойной альтернативой.

— Ау-у-у! — Дженсен начинает терять терпение, топая вокруг нас и толкая нас в бедра, недовольный тем, что его игнорируют.

— Да, да, — Генри отпускает меня, и я надуваю губы от того, как мне вдруг стало холодно без его объятий. — Вот твое внимание, маленький принц драмы. Ты действительно должен перестать прерывать наши эмоциональные моменты. — Он смотрит на меня. — Кстати, милая, как поживают котята?

— Лучшие друзья. — Я пожимаю плечами, пытаясь скрыть свое возбуждение от нового прозвища. — Я закрыла их в разных комнатах, когда ушла, но единственный способ, которым они могут убить друг друга — это слишком сильная любовь. — Я понижаю голос. — Я также думаю, что Хаос дает им духовную взбучку, когда они начинают драться. Вчера Корица зашипела, а потом отскочила, как будто ее ударили.

— Это действительно похоже на нее, — говорит он, но я слышу нотку сарказма в его голосе. Но прежде чем я успеваю об этом упомянуть, над его дверью звенит маленький колокольчик. Мы поворачиваем головы к его входной двери быстрее, чем подростки, которых родители застали за поцелуем, хотя паникуем мы гораздо меньше.

— Думаю, мне пора уходить. — Я улыбаюсь и незаметно подмигиваю ему, отворачиваясь от его пациентов. — Дай мне знать, когда закончишь.

— Будет сделано.

Как только я выхожу за дверь, у меня звонит телефон. Я уже собираюсь машинально отклонить звонок, когда понимаю, что на этот раз он не от неизвестного или скрытого номера. Это звонит мой финансовый консультант. Я делаю еще несколько шагов от клиники Генри, прежде чем ответить.

— Анна! Как у тебя дела?

— Спасибо, Ник, у меня все хорошо. Слушай, я пропущу любезности и перейду сразу к делу. Почему ты открыла пять кредитных карт, не сказав мне?

— Что? — я останавливаюсь как вкопанная, внезапная тошнота окатывает меня холоднее, чем ведро ледяной воды. — Я ничего такого не делала. Зачем мне это делать?

— Черт, — выругалась она себе под нос, и у меня кровь застыла в жилах. — Я так и думала. И боялась.

— Что происходит, Анна? — осторожно спрашиваю я, не уверенная, что хочу знать ответ.

— После того, как ты рассказала мне о Джее, я решила установить несколько оповещений при взятии кредита. На случай, если он попытается что-то провернуть. И я думаю, что он это сделал. Делает. — Она глубоко вздыхает. — Кто-то тратит твои деньги, Ник. Они открыли несколько кредитных карт на твое имя и тратят твои деньги на драгоценности и дизайнерскую одежду. За последний час они забронировали билеты на самолет на Мальдивы и пятизвездочный отель...

Мое сердце бьется где-то в горле, но на этот раз это не тревога. Это гнев. Жгучий гнев.

— Джей и Марисса, — говорю я, удивленная яростью в своем голосе.

— Я тоже так подозреваю. — Она вздыхает, и я слышу, как она