Я подарю тебе сердце - Мария Александровна Савельева

Они вернулись к костру и вытянули заледеневшие конечности, согреваясь. Пицца все еще источала тепло и аромат, который приятно щекотал нос. Все сосредоточенно жевали и слушали стрекот кузнечика, доносившийся откуда-то неподалеку. К нему же добавлялся едва заметный плеск волн. Ребята наслаждались дуновением ветра, что приносил запах тины от воды и свежести – из леса.

– Кэп, тост! – крикнула Ася, поднимая стакан с апельсиновым соком. – Не будем нарушать традицию. Ты всегда у нас зачитывала прекрасные тосты!

Ника поднялась, сжимая стакан с кока-колой, в котором еще лопались пузырьки. Она чувствовала, что пришло время рассказать им свою новость. Лучшего момента и не придумаешь. Она встала в самом начале двух бревен, чтобы всем было ее видно, и набрала в грудь побольше воздуха.

– Что ж… Сейчас будет не тост, а скорее речь, хотя… Нет! Будет тост, – Вероника немного сжала стакан и поудобнее перехватила обеими руками, чтобы не выдать волнения. Обратного пути уже не будет. – Этот сезон, как и два года, что мы вместе, был тяжелым для нас всех. Мы терпели поражения, но еще больше радовались победам. Мы плакали, ругались, даже дрались. – Она кинула взгляд на Рому, а тот отсалютовал ей газировкой. – Но сейчас мы все здесь, вместе. А это ведь намного важнее места в турнирной таблице, наград, медалей и кубков. Мечтать об этом неплохо, но еще лучше просто наслаждаться тем, что мы имеем. А наша дружба поистине уникальна. Сейчас я обращусь только к своим дорогим девочкам. – В носу предательски защипало. – Спасибо за то, что вы приняли меня тогда, два года назад. Спасибо, что поверили в меня, доверили капитанскую повязку. Вернее, я ее отобрала силой, но это уже другая история. – Все нестройно рассмеялись. – Извините, если была слишком резка, груба, говорила неприятные вещи. Я вас очень всех люблю. Вы – моя семья и навсегда ею останетесь, но пришло время и… Я покидаю команду.

Ника запрокинула голову, молясь, чтобы слезы закатились обратно. Послышались вздохи и вопросительные перешептывания.

– Простите, я… – Она вытерла настырную слезинку как раз в тот момент, когда Азия очутилась рядом и обняла ее. Вероника нашла в себе силы рассмеяться. – Юми, ты хочешь, чтобы все увидели мои слезы? – Она ласково погладила подругу по спине. – Так вот, я покидаю команду, потому что хочу уйти в другое направление, поменять место учебы. Поэтому… Я поднимаю этот пластиковый стаканчик кока-колы за наше будущее. Пусть каждый найдет свое счастье, свое место и свой путь. Пусть каждый из нас не побоится пойти навстречу своей мечте, и пусть победа всегда будет на нашей стороне!

Азия уже вовсю рыдала на плече у Вероники и, заикаясь, пыталась что-то сказать. Все остальные девушки повскакивали со своих мест и кинулись в объятия Ники. Она уже перестала чувствовать ноги, и казалось, что они вот-вот все вместе завалятся на землю.

Когда все более-менее успокоились и вернулись на свои места, никто не спешил прервать воцарившееся молчание. Разом пропали все темы для разговоров, словно их роль больше не имела значения. Ника впервые за все время посмотрела на Женю. До этого она лишь украдкой наблюдала за ним, стараясь остаться незамеченной. Сейчас же он сидел прямо напротив нее. Рядом с ним расположилась Нюта, которая, к слову, в их обнимашках участия не приняла.

Женя встретился с ней взглядом. В его глазах красиво отражались всполохи огня. Он был задумчивым и серьезным, но о чем именно он размышлял, Ника, к сожалению, знать не могла.

В этот момент радио «Дача» странно зашипело, и радиовещание совсем оборвалось. Витя полез в машину, чтобы поймать какую-нибудь волну, а Леша неожиданно произнес:

– Жень, а ты ведь хотел гитару прихватить. Взял?

Все с одобрением загудели, а Азия шмыгнула носом и даже заинтересованно подняла голову с плеча Вероники. Красильников ответил не сразу: несколько секунд смотрел на огонь, а затем молча встал и пошел к машине, откуда достал ту самую гитару, что стояла у него в комнате.

– Может быть, кто-то из вас умеет играть? – Он вопросительно оглядел всех, но увидел лишь синхронное покачивание головой, выражающее отрицание. – Я знаю совсем немного песен и не уверен, что они вам знакомы.

Ника ободряюще ему улыбнулась. Она была уверена, что «Сансарой» он покорит всех, и даже немного приревновала, что его пение и игру услышат другие. Это было так безрассудно, но за последнее время она привыкла к подобным глупостям.

Женя и правда начал с Басты, после чего перешел на Кипелова, «Бумбокс». Вот только дальше заиграла совершенно незнакомая для Вероники песня. Ей на секунду показалось, что слова выбили из нее весь дух и она забыла, как дышать.

– «…Мы же вдвоем, комментарии излишни. Думаю, мы сегодня станем чуть-чуть ближе. От тебя все так же мило пахнет вишней»[7].

Азия захлебнулась соком, Ника поспешила похлопать ее по спине, хотя знала, что это не поможет.

– Он знает о маминых духах? – прошептала Юми, наконец справившись с кашлем. Ника кивнула. – Да он же тебе только что в любви признался, Ника! – Она потрясла ее за руку. – Он для тебя эту песню выучил!

Искорки от костра отлетали и потрескивали, а ей казалось, что это целый фейерверк в ее честь. В честь ее любви. Нике было страшно. Страшно, что она все выдумала. Страшно, что ее отвергнут. Но чувство влюбленности окрыляло. Женя, продолжавший играть еще пару песен, не мог не заметить ее волнения и постоянные взгляды, которые были направлены только на него одного. Его голос был лишь для нее: его игра была лишь для нее, его взгляды предназначались ей одной. Он ни разу не посмотрел в сторону Нюты, которая рассеянно ела пиццу, не поднимая глаз от песка под ногами. А потом он вдруг просто встал и ушел.

Веронику накрыла тревога, но следом она не пошла. Мало ли по каким своим делам он отлучился в лес. Женя отсутствовал довольно долго. За это время она уже мысленно снарядила два поисковых отряда и придумала текст ориентировки.

Вскоре за Кэт приехали родители, а парни стали расставлять палатки. Девушки занялись приготовлением травяного чая, который принесли Маша с Дашей. Летом в деревне они с бабушкой сушили чай в мешочках, а потом целый год всех им угощали. Запах ромашки, мяты и смородины наполнил воздух около костра.

– Хочешь, мы тебе по чаинкам погадаем? – Подсели сестры к Нике. Маша уже любопытно заглянула в чашку, откинув рыжую косу за спину. –