Воспитатель - Яна Егорова

Приладила каблук, как смогла, и постучала им о деревянный пол.

— Катенька, тише, детишки спят! — раздался из общей комнаты голос Кариночки.

Попробовала каблук. Нет, все равно шатается. Радует одно, что живу я здесь неподалеку. Буду молиться, чтобы дойти. Сегодня у меня первая смена, поэтому надеюсь, смогу своим компенсировать вчерашнее опоздание. Утром планировала Лильке с Сашкой пирог испечь, но теперь, похоже, придется обойтись блинчиками. Для пирога надо идти в магазин, а с такой обувью и по такой погоде, мне бы хоть до дома доскакать.

Не спорю, дети у меня уже большие и эти мои попытки выпросить у них прощение уже совсем не воспринимаются так, как раньше. Сашке моему десятого января, то есть через месяц уже, исполнится заветных четырнадцать лет, а Лильке весной будет восемь. Так что, я молодая и почти свободная мама. Дети выросли, муж ушел — еще годик-другой и свободы у меня будет, хоть ложками греби. Но все равно, будут сегодня блинчики. Как ни крути, а домашние посиделки, хоть и недолгие — но всегда очень важные и запоминающиеся. Конечно, мужа моего Сашку, это не удержало. Как он сказал при разводе — скучная я для него. Всю жизнь дома просидела, в мамах и домохозяйках. Заявил — предсказуемая. А подразумевал еще и толстая. Нисколько в этом не сомневаюсь!

Да, у меня есть высшее образование. Педагог я. Но характер у меня такой, я в принципе зверь домашний. Готовить, детишек воспитывать, убирать и ждать мужа. Разве это неправильно? У меня никогда не болела голова. Никогда. Она болела у него. И, да. Пусть я в лишнем весе, но далеко не в критическом. Никогда в бигудях при нем не появлялась, всегда халатик или платье. И скалкой вопреки анекдотам всяческим не размахивала.

Но, жизнь сегодня такая, что женщина, сидящая дома, пусть даже и симпатичная, мужчине не нужна. Все хотят и хозяйку, и мать, и жену, и любовницу, и смелую бизнеследи с автогонщицей в одном флаконе. Я, подозреваю, родилась слишком поздно. Теперь это немодно. Может быть, именно поэтому, когда осталась без надежного плеча мужа, устроилась на работу сюда, в детский сад номер восемь. Воспитателем. Это хоть как-то мне близко. Зарплата здесь маленькая, но я еще беру по выходным деток, как частная няня и тогда плюс-минус хватает.

Влезла, наконец, в сапоги и попробовала сделать несколько шагов в сторону двери. Подлый каблук все же пошатнулся и с треском отвалился! Я бы упала! Нет, сто процентов упала бы, да еще и с грохотом, всех бы детей в группе перебудила, если бы не чья-то сильная рука, появившаяся из ниоткуда и подхватившая меня под локоть!

Ну, здравствуйте, пожалуйста! Мне целый день удавалось избегать встречи с ним, и вот — перед уходом, весь мой позор в его руках!

— Дважды за один день! — самодовольно ухмыльнулся Белявский. — Что, и за это спасение тоже не удостоюсь поцелуя?

Это только с моей хвостато-полосатой удачей такое возможно! И, ведь, почти же ушла!

— Это вы, Константин? — выглянула Кариночка на звук уже знакомого голоса. — Опять к Катеньке пристаете? — нахмурилась нянечка.

— Не пристаю, а спасаю, Карина Эдуардовна. Пришел, как и обещал на чай, не успел войти к вам, как ко мне в руки упала эта прекрасная фея!

— Фея собиралась уйти домой, отпустите, пожалуйста, мою руку, — проворчала я, выдернув из его слишком сильных мужских лап свой несчастный локоть.

— Боюсь отпускать. Вы прямо притягиваете к себе неприятности!

И снова не обращая на него внимания, и не слушая, что он там такое говорит, попыталась еще раз пристроить каблук на место. Безуспешно. Он треснул и ремонту, похоже, больше не подлежит!

— Карина Эдуардовна, наш с вами чай придется отложить. Я отвезу прекрасную Екатерину домой, — сказал мой наглый «спаситель».

Ага, отвезет! А потом я ему должной буду! Ничего подобного, сама доберусь! Чай не до Северного полюса пешком топать!

— Нет! — резковато взяла ноту отрицания я. — Нет, спасибо, я сама дойду, здесь недалеко.