Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

совсем ко времени, — на одном дыхании выпалила Лина. — Я зачислена в класс к Бескровной и это огромная ответственность. Мне нужно много заниматься, чтобы не растерять свои навыки, и чтобы Ирина Петровна не пожалела о своём выборе. И ещё… я всё время думаю: вдруг случится пожар, обвал… потеряются документы, и я не попаду в консерваторию? — Словесный поток иссяк так же неожиданно, как и начался. Лина пристыженно отвела глаза — все её аргументы звучали не слишком убедительно, скорее, глупо.

— Да брось, — отмахнулась Марта, недоверчиво поглядывая на Лину. — Какой ещё пожар? Ты поступила в консерваторию и дело решённое. Экзамен — всего лишь формальность. Бескровная давно разглядела твой талант и своего не упустит, она-то точно распланировала всё на пятилетку вперёд!

— Но мама! — воскликнула Лина, чувствуя, что слабеет от захлестнувших её эмоций. Уши заложило противным писком, к груди подкатила дурнота, и Лина с трудом удержалась на ногах. Ещё секунда — и обморока точно не миновать.

— А ты не заболела ли, доченька? — заохала Марта, обняв её за плечи, и бережно усадив на стул, потом приложила ладонь ко лбу и, цокнув языком, полезла в шкаф с лекарствами. Послышался терпкий запах валерьянки. — Ну-ка выпей, дочка, и приляг на часок. Совсем, совсем извелась.

Лина не сопротивлялась, выпила капли и отправилась в детскую. Отчего же она стала такой уязвимой и беспомощной? Видно, сказывались бессонные ночи, душевные метания и разыгравшаяся непогода. Рухнув на кровать, Лина накрыла голову подушкой, решив хорошенько обдумать ситуацию, но веки будто свинцом налились, мысли стали вязкими и тягучими, и она задремала, незаметно проваливаясь в сон.

* * *

Суета… бесконечная суета…

Лина торопилась на самолёт. До вылета оставался всего лишь час, а она никак не могла найти документы — рылась в письменном столе, перетрясла рюкзаки и сумки, вытряхнула вещи из платяного шкафа, но тщетно, паспорт как в воду канул, а время неумолимо летело вперёд. В оглушительной тишине дома Лина различила тиканье часов, будто где-то под полом работала мина с часовым механизмом, готовая рвануть в любой момент. Стрелки отщёлкивали секунды, звук приближался и нарастал, нагнетая и без того напряжённую обстановку. И будто из преисподней рвался жёсткий мужской голос, он повторял речитативом строчку из известного хита, напоминая старую заевшую пластинку: Eins, zwei, drei, vier, fünf, sechs, sieben, acht, neun… aus… И так из раза в раз. От страха опоздать и потерять что-то важное у Лины волосы шевелились на затылке, по спине колючей змейкой полз леденящий озноб. Вдруг перед ней возник циферблат настенных часов — золотые стрелки, бегущие по тёмной полировке, движущийся маятник. Часы приближались и увеличивались с каждым махом. Теперь циферблат казался ей огромным иллюминатором, а маятник — тяжёлым веслом. Так-так-так-так… — грохотали часы, будто безжалостная машина предупреждала, что время на исходе и вот-вот разлетится на осколки. Маятник раскачивался всё сильнее, стрелки летели с ошеломительной скоростью… и вдруг слух пронзила финальная нота — протяжная, низкая, роковая. Лина без труда распознала си большой октавы. Ход часов замедлился, и теперь вместо циферблата на Лину взирала морда устрашающего клоуна Пеннивайза. Он состроил зловещую рожицу и трескуче рассмеялся…

Лина проснулась в холодном поту, со сбившимся дыханием и молотящим в висках пульсом. Морда Пеннивайза так и стояла перед глазами, и тягостное впечатление, навеянное сном, не отпускало. Часы… снова часы! Они казались до жути знакомыми. Нет, определённо, она сходит с ума. Где, у кого она могла их видеть⁈

Скрипнула дверь детской, и в комнату вплыла обеспокоенная Марта, будто так и стояла поблизости, внимая каждому шороху.

— Доченька, я тут подумала… Может, нам врача вызвать? Тебя обязательно должен осмотреть врач. — запричитала она.

Лина рывком поднялась с постели и заглянула в телефон. Она проспала целых три часа, но теперь чувствовала себя гораздо лучше. Оставив Марту без ответа, Лина укрылась в ванной и быстро привела себя в порядок, потом вернулась в комнату, надела джинсы и ветровку и направилась к двери. Марта растерянно наблюдала за её передвижениями.

— И куда же ты собралась, Лина? — она развела руками.

— Не надо врача, мама, я не больна. Пойду немного прогуляюсь.

— Не пущу, даже не смей мне возражать! — мать попятилась к двери и крепко вцепилась в косяк. — Утром ты еле живая была, ещё и не съела ничего!

— Мама, хватит! Я просто хочу выйти из дома, надоело сидеть в четырёх стенах. Неужели так трудно понять? — в сердцах выпалила Лина и решительно двинулась на Марту.

— Господи, — простонала та, — да ты совсем с ума сошла, того и гляди с кулаками накинешься. — Лицо матери сделалось бледным, а пальцы, впивающиеся в косяк — бордовыми от напряжения. — Ты только посмотри на себя, осунулась и исхудала за эти дни. Что с тобой творится, Лина?

— Ничего, я просто устала. Мамочка, пожалуйста, пусти! — взмолилась она, и Марта, вздохнув, отступила от двери.

Лина в растрёпанных чувствах вышла из квартиры. Никогда раньше она не грубила матери. Сердце будто кровью обливалось. Зачем она так с ней? Как бы врач сейчас не понадобился именно маме Марте…

* * *

На улице было свежо и безветренно. Дождь почти прекратился, лишь редкие капли падали с неба, разбиваясь сочными брызгами на макушке и плечах. Лина шагала по тротуару, с лёгкостью перепрыгивая через лужи и старалась дышать ровнее.

Отчего-то Лина не задумывалась куда идти, просто шла вперёд, её вела интуиция и уверенность, что ей непременно нужно попасть в парк на соседней улице. Он находился от дома в каких-то пятнадцати минутах ходьбы.

В парке Лина быстро огляделась. Дождь разогнал по домам мамочек с детьми и старичков-пенсионеров, вечно сидящих на лавочках у фонтана. Звонко щебетали птицы, на мокрых газонах пестрели клумбы с яркими венчиками цветов, у обочины главной аллеи кучковались павильончики с мороженым и фастфудом. Лина брела по дорожке, обходя большие лужи, и наслаждалась свободой. Тревога немного улеглась, отчего появилась возможность обдумать всё без горячки и лишних эмоций.

Как поступить? Где искать Филиппа? Как ему помочь? Может, стоит поехать к Полянским и всё рассказать дяде Эдику? Или заботливой тёте Нине? Она-то точно подскажет, как быть, возможно, наведёт на дельную мысль. Однако Филипп просил хранить секрет от близких ему людей и уверял, что справится сам. Лина тяжко вздохнула. А если она не сдержит обещание, не навредит ли