Попал! В хорошие руки. Лазейка-портал - Мартиша Риш

внезапно по очень страстной любви, — мужчина улыбнулся, а я, кажется, заметила острый клык. Совсем как у вампира. Не сожрет же он меня? Я на это очень надеюсь.

— Я вредная.

— Это заметно, я уже сказал.

— В смысле, не полезная. У меня масса вредных привычек, я дышала тяжелыми металлами каждый день по многу раз, ела синтетику и сосиски из бумаги.

— У всех бывают странные привычки. Я потерплю. Только золото мое не пожрите все. Вы же не моль.

Глава 2

Светлана Ивановна

На локте у меня вот-вот появятся синяки в форме отпечатков мужских пальцев. Нет, пока незнакомец держит меня очень бережно, но, чувствую, стоит мне сделать хоть один неосторожный шаг вбок, и железная рука на моем локте точно сожмется. Вот только синяков мне и не хватает. Как я их происхождение смогу объяснить Ване? Прости дорогой, я рада, что ты на мне не женился, это было очень мудрым решением. Кстати! Я ночью сама выскочила замуж без всякой твоей помощи! За кого? Да я сама толком не знаю. Предложили, вот я и вышла. И по ночам я теперь дома появляться не буду.

О чем я вообще думаю? Пережить бы мне эту ночь, вернутся в свой родной мир живой и здоровой. Все, больше никакого классного руководства, никаких визитов домой к ученикам! Господи, какой же я была дурой. Выберусь — придушу директора! Просто так, от избытка чувств.

— Дорогая, будь осторожней, здесь ступеньки, постарайся не…

Как же он заботится получить ростбиф, а не какую-то там жалкую отбивную.

— Я вижу, что здесь ступеньки! Ай!

Каблук все-таки проскочил в щелочку между плит, да так неудачно, наверняка ободрался. И это на последней ступеньке. Ну почему мне так не везёт? И в чем я завтра в школу пойду? Последние приличные туфли, хоть плачь. А нервы и так взвинчены до предела.

— Я же говорил.

— Какой деградант построил это крыльцо? Это не трактир, а бордель!

— Собственно… Ты права, дорогая. Только не дег… Не та нечисть, которую ты назвала. Это крыльцо спроектировал и возвёл всего-навсего тролль, — хмыкнул мужчина, поймал мой встревоженный взгляд, прямо здесь же присел на корточки. Коснулся пальцами моей туфельки, я инстинктивно отдернула ногу.

— Только не бей, прошу тебя, — полушутя вскинул он руки, — Это будет неуместно. Видишь ли, здесь не принято устраивать драки до свадьбы.

— Я и не собиралась. Я просто отдёрнула ногу.

— Зачем?

— От испуга.

— Хм. Я хотел починить твою туфельку. Можно?

Встревоженный взгляд голубых почти прозрачных глаз. И смотрит он на меня снизу вверх. Я прониклась торжеством момента. Захотелось поверить, что все взаправду. И это на самом деле мой жених, а меня саму берут замуж.

— У тебя есть изолента? — с ненужным трепетом в голосе спросила я.

— Магия. Положи руку мне на плечо, прошу, — я исполнила просьбу и замерла. Неужели сейчас и вправду случится чудо? — Теперь чуть приподними ногу, иначе мне неудобно.

— Да конечно.

Он провёл пальцами по моей ноге, слишком чувственно, не безразлично. Я замерла. Нельзя так, у меня есть Ваня, я совсем ничего не готова менять в своей семейной жизни. А может?

Он аккуратно потянул на себя туфельку, снял ее с моей ноги. Какая удача, что сегодня колготки не порвались. Жених прищёлкнул пальцами, нет, каблук не просто починился. Вся туфелька целиком изменилась, стала совершенно иной, гладкой, мягкой с виду, а спереди на ней вдруг возник бант.

— Теперь вторую ножку.

Он помог мне обуться, снял вторую туфлю и сделал с ней тоже самое. Вот так просто, по волшебству!

— Спасибо, что изменил их.

— Это всего лишь иллюзия, она рассыплется к утру. Но мы никому не скажем, верно?

— Как жаль. Это были последние туфли.

— Я приглашу обувщика, он сошьёт тебе к утру новые. Такие же удобные, как эти, — жених приподнялся и вновь подал мне руку.

— А можно — не нужно? Я имею в виду, такие же удобные? Эти безумно наминают, — созналась я.

И страх мой вдруг отступил. Ну не съест он меня. А клык? Острый клык мне наверняка просто примерещился.

— Зачем же ты их носишь? — нахмурился жених, — А! Женщины любят отдавать в жертву моде свое удобство. Что ж, я надеюсь, обувщик тебе подберет что-нибудь менее похожее на орудие пытки, чем эти туфельки. Давай чуть поторопимся, пока храм открыт. Не хотелось бы будить жреца посреди ночи. В назидание он может превратить нас в пару лебедей на несколько дней. А я совсем не люблю есть зёрна.

— Мы поедем или пойдём?

Я вновь насторожилась. Становиться прекрасной лебедушкой мне совершенно не захотелось. Да и поверить в такое, скажем так, сложно. Нет, если б жених пригрозил, что меня превратят ну хоть в кошку, я бы, может, еще и поверила.

— Хочешь, я отворю портал? Не уверен, что мне хватит резерва. Подпитаешь его?

— Звучит угрожающе. Благодарю, но не стоит.

— Тогда возьмем карету. Видишь ли, я прибыл недавно, еще не успел обзавестись собственным экипажем. Мне жаль.

Он сказал это извиняющимся тоном мошенника. Не сожрет, так ограбит — тотчас подумалось мне.

— Имей в виду, я успею выцарапать тебе глаза, если…

Мужчина нервно икнул, хотел что-то добавить, но не успел. Рядом с нами остановился небольшой экипаж. Совсем недавно я мечтала прокатиться в карете, а теперь опасаюсь к ней подойти. Не то что мне так уж страшно. Но эти клыки? Я просто не могу позволить себе стать чьим-то ужином.

Дома дочка осталась, справедливости ради не думаю, что Иван станет заботиться о ней, как о родной. Хотя вроде он ее любит. Но и другого варианта у меня нет. Домой я обязана вернуться.

Я резко дернула дверцу кареты, кучер посмотрел на меня вопросительно, жених чуть замешкался на мостовой, смотрит на небо, явно что-то задумал.

— Мы едем?

— А вам уж не терпится? — ехидно спросил меня кучер.

— Время — тот товар, который легко потратить, но невозможно купить.

— Смотря чьё — парировал он.

— Вы правы. Свое время вы продаете. И не только своё. Запряжённая лошадь тоже меняет часы в экипаже на овес, верно?

* * *

Оскар

В моем положении выбирать не приходится. Кто знает, через что я прошёл, чтобы попасть в этот мир и украсть Анджела! Ведь это действительно мой сын, моя кровь, я чую это. Изабэль не соврала. Только теперь мне необходима жена.

Одинокий мужчина с ребенком выглядит странно, даже если дом его полон слуг. Тем более здесь я чужак. Кумушки