Мое неземное солнце - Алла Гореликова

горячечным бредом. Тем более что я — никто и звать никак. В любой профессии есть всем известные асы, монстры-профи, но мне до такого еще расти и расти. Молодой специалист, два года после выпуска, кому я нужна⁈

Но Михай первым делом полез в недра моего автопилота, так что я присела на высокую подножку его допотопного тягача и стала молча ждать.

Заодно осмотрелась внимательнее, и признаки запустения буквально бросились в глаза. Начиная с такого очевидного, как пустой гараж — не может же на всю базу быть один-единственный тягач? И чтобы сразу весь транспорт на выезде — тоже не бывает. Не положено, всегда должен быть резерв. Грязные разводы на полу, которых не было бы, работай как следует робоуборщик. Даже запах… Вместо стерильной чистоты здесь пахло влажной затхлостью, едва заметно, но неприятно.

Тянуло спросить у Михая, что здесь все-таки случилось, но я боялась помешать. В конце концов, сейчас он занимался моим транспортом. Но как же давила тишина вокруг! Мертвая…

Так, Саня, хватит! Развела ностальгию на пустом месте, лучше о своих проблемах подумай. Сегодняшних, которые надо решать пусть не срочно-немедленно-уже-вчера, но все-таки в ближайшие дни. Вряд ли на «колымаге» Михая реально добраться до Фроста. Нужна связь. Вызвать такси… Интересно, сюда вообще по вызову полетит? И долетит ли?

Михай вылез из такси, почесал в затылке и спросил:

— Говоришь, только прилетела? И на Криосе раньше не бывала?

— Да, а что? — странные вопросы, какая разница, бывала я здесь раньше или нет?

— Любопытно мне, кому в том самом Фросте, до которого ты даже добраться не успела, ты так сильно мешаешь?

— То есть — мешаю?

— Автопилот твой в полном порядке. Не считая того, что туда приоритетным введен маршрут от космопорта до Разлома.

— То есть… — я осеклась.

— То есть кто-то очень не хотел, чтобы ты добралась до Фроста, — безжалостно закончил Михай. — Разлом — это гарантированный отказ всего. Здесь фонит всегда сильно, а пару раз в неделю — критично сильно. Ты могла просто рухнуть в бездонную пропасть, пропала и пропала. Но даже приземление ничего не гарантировало.

Могла, он прав. Не хотелось об этом думать, я гнала из памяти картинку, но темный провал пропасти под брюхом резко пошедшего вниз катера — не то, что легко забыть. И все-таки случайность или чей-то умысел — кардинально разные вещи. Сложно поверить, что вот так ни с того ни с сего кто-то тебе неизвестный решил тебя убить.

— Но ты ведь меня нашел, — возразила я не столько Михаю, сколько мысли об убийстве. — И очень быстро!

— Скажешь спасибо Даргу. Он меня начал будить, когда ты еще только падала. То есть я не просто так любовался видами вдоль Разлома с утра пораньше, а конкретно искал следы аварийной посадки. Точно зная, что должен найти.

— А Дарг, он…

— Даргораган, парень из местных. Прижился у нас. Он хаотичный псионик, говорит, ему излучение от Разлома помогает видеть. То есть со своим даром разбираться, если перевести на человеческий.

— Ничего не поняла! — честно призналась я. — Что за хаотичный и причем тут излучение, да не какое-то, а от Разлома? И что за Разлом такой, в информации о Криосе ничего о нем нет!

Михай дурашливо развел руками:

— Мы слишком мелкие в масштабах целой планеты.

— Расскажи! — то ли попросила, то ли потребовала я. Вот же… раздразнил любопытство!

А он так усмехнулся, что сразу стало ясно — этого и хотел! То есть не самому лезть с объяснениями, а чтобы я попросила. Но вместо того чтобы удовлетворить, наконец, мое любопытство, предложил:

— Доставай свои вещи, выберем тебе комнату. Наверняка ведь хочешь отдохнуть, переодеться, и чего там еще хотят девушки после долгой дороги. Поспать, поесть?

Есть я хотела! Хотя поняла это только после слов Михая. Наверное, мой ответный взгляд был красноречивее всяких слов, потому что Михай тут же сказал:

— Не бойся, накормим!

И тут мне в голову пришла еще одна внезапная и не очень приятная мысль. И я осторожно спросила:

— Михай, скажи, пожалуйста… Твой спасательный рейс, техосмотр или, не знаю, как лучше назвать, экспертиза этого несчастного такси, комната, еда… Сколько все это будет стоить?

Он неприятно сощурился, ожег меня внезапно потяжелевшим взглядом и спросил:

— А ты свою жизнь во сколько оцениваешь?

И, пока я пыталась понять, как на это ответить, продолжил:

— Правильный ответ: жизнь в деньгах не оценивают. Ты моя гостья. Комнат пустых два этажа. Закрыли тему, выгружай вещи. Помогу донести.

— Ладно, — я вгляделась в его сердитые глаза и добавила: — Извини. Ты, по-моему, обиделся, но я не хотела обидеть. Слушай, а от вас до Фроста далеко?

— Триста с лишним километров по прямой.

— А такси починить получится?

— Получится. Только снова все откажет, когда к Разлому подлетишь.

Кажется, с каждым моим вопросом он заводился еще больше. А я ведь хотела, наоборот, замять неловкость. Как-то неправильно, похоже, выбрала тему. Ладно, помолчу немного.

Я выгрузила из багажника два чемодана и спортивную сумку и тоскливо посмотрела на оставшиеся там керамитовые спецконтейнеры. Двести шестьдесят кило общим весом. Упаковка «Экспортсемян» для космических перевозок обеспечивает идеальную сохранность, и какие-то особые условия не требуются. В принципе, можно так здесь и бросить. Но я лучше шмотки свои брошу, чем такую ценность, да без присмотра!

— Не утащим. Тележка нужна.

— Что там у тебя?

— Это для теплиц.

Он подошел, заглянул в багажник. Присвистнул. Подумал и спросил:

— Кладовка для запчастей подойдет? Место есть, на ключ запирается. Чтобы ты не волновалась за свои сокровища.

— Давай, — согласилась я.

Глава 4

Михай

И я ведь пошутил насчет «сокровищ». Ну в самом деле, кому здесь нужны ее ящики? «Для теплиц», ха! У нас здесь всех теплиц — лимонное дерево в столовой, полметра высотой, этим летом аж четыре цветка на нем было, и хоть бы один лимон завязался. Чего-то ему не хватает для счастья. Но мы же его не за лимоны любим, а за кусочек зелени среди вечной зимы вокруг.

Но Саня приняла мою шутку как очень даже серьезное предложение. Обрадовалась. Ладно, перетащил я ее ящики в кладовку, с меня не убудет. На ключ запер и запасной ей отдал. А потом снова пошутил:

—