Титан и Титанида - Anne Dar

хотя, конечно, бывают случайные “прохожие”. Их основные источники питания: речная рыбалка, мелкокалиберная охота силками, разведение овец – сейчас у них дюжина, – и держание курятника – десяток птиц. Зимы в этих краях будто бы не суровые – в этом году случился максимальный минимум в минус пять градусов, – и малоснежные.

Когда Тристан спросил, как же они обходятся без компании других людей, Альберт рассказал о том, что есть и “другие” люди: семейная пара, живущая в трёх километрах от них, в просторном егерском доме, и у этой пары также четверо детей похожего возраста – двое мальчишек своих и две приёмные девочки. Они, бывает, встречаются раз в пару месяцев – обязательно перед зимой и после зимы, – общаются, ведут обмен припасов, делятся информацией… Я сразу же представила, с каким интересом Грете будет рассказывать своей подруге о нас, непонятных людях-мутантах, и с каким интересом та будет слушать, округлив глаза и чуть приоткрыв рот… Жить в лесах дикарём – из компании только муж и дети, и лес-лес-лес, – как в таком режиме не сойти с ума? Однако представшая пред нашим взором семья здорова не только физически – их аура говорит о том, что они любят друг друга, берегут и… Они счастливы быть вместе: только они и никого больше… Ясно, что это не навсегда: пройдёт пять-десять-пятьдесят лет, и всё изменится, но сегодня они есть друг у друга – они цельное сообщество. Семья, которая вышла из леса, чтобы увидеть море, чтобы организовать для себя и навсегда запомнить настоящий, счастливый, наполненный солнечным светом пикник…

Дети с любопытством рассматривали обстановку дома. Внимание всех четырёх больше всего привлекла каминная полка, уставленная книгами, рядом с которыми стояло в простенькой деревянной рамке за тонким стеклом сделанное мной фото, на котором я с Тристаном обнимаемся на фоне покрытого белыми волнами моря… У меня в запасе оставалось ещё десять кадров. В итоге я сделала шесть похожих фотографий – улыбающаяся семья Беринг на фоне летнего моря, – и раздала каждому по одному экземпляру, не подозревая, что каждый снимок каждый из этих людей пронесёт через всю свою жизнь, как одно из лучших воспоминаний о своей необыкновенной семье. Помимо снимков, я подарила им книги: взрослым сборники классических романов девятнадцатого века, детям энциклопедии, и лишь малышке Калле достался большой том сказок – единственный, что был в скромной коллекции, когда-то бережно составленной Данко. Я не сомневалась в том, что Данко будет рад узнать, что эти книги не будут поглощены забвением – их будут читать и перечитывать, им будут рады ещё многие человеческие умы…

Семья уходила дальше – на юго-запад, где у них располагался знакомый им, морской домик… Мы смотрели им вслед, пока их спины не превратились в мелкие точки, скрывшиеся за поросшими высокой травой оврагами. Пока мы наблюдали за ними, я, не осознавая того, что говорю вслух, задалась вопросом:

– Стоит ли заводить детей в таком мире?

Тристан ответил однозначно, и я сразу же поняла, что произнесла свою мысль вслух…

– Конечно стоит! Ведь дети и есть вся надежда на то, что человечество ещё может существовать на этой планете.

Я задумалась… Не столько о человечестве, сколько о том, что будет, если человечество всё же не вымрет окончательно и бесповоротно, а Металлы продолжат размножаться: смогут ли два могущественных вида сосуществовать в мире и гармонии друг с другом? Быть может, есть вещи, о которых не стоит задумываться, чтобы не возжелать предотвратить то, что предотвращению не подлежит.

Семья людей скрылась на юго-западе, и больше мы их не видели: или они на обратном пути предпочли обойти нас стороной, или мы ушли раньше.

Глава 17

Ребристые ракушки и гладкие камушки, живописные рассветы и ярко-оранжевые закаты, тёплые дни и звёздные ночи – калейдоскоп моих воспоминаний о чудесном, коротком промежутке моей жизни, проведённом на Северном море вместе с Титаном. Мы почти ничего не ели – чувство голода напрочь стерлось из той части моей памяти, которая ещё не так давно принадлежала моей человеческой сути, – и я запомню это так же, как и то, как однажды на чёрной чугунной сковороде Тристан поджарил для нас орехи: те, что не сгорели дотла, упали в песок – уцелел только один, с улыбкой преподнесённый в мои руки… Прекрасное время, нагнетающее необъяснимую, щемящую в грудной клетке тоску: будто смотришь на закат, зная, что больше такого не случится, что это твой единственный шанс увидеть именно эти краски…

Днём мы занимались любовью на пляже, в тени тонкоствольных клёнов, растущих дружным семейством вдали от леса. Приняв уличный душ и вернувшись домой, я позволила себе погрузиться в сон: секс всё ещё лучшее снотворное средство, так что я решила в этот раз воспользоваться возможностью снять напряжение.

Лишь стоило мне сомкнуть глаза, как сны сразу же нахлынули на моё неуёмное сознание бурной рекой давно пережитых эмоций. В первой картине я всё ещё оставалась человеком и шла через Дикие Просторы в компании Титана: я готовила для него чай на костре, который после он назовёт самым вкусным в своей металлической жизни. Уже скоро он признался в том, что подглядывал за тем, как я принимала ванну в горячем источнике, и сказал, что, когда я стану Металлом, я сама убежусь в том, насколько хорошо металлическое зрение, потому как порой тоже буду подглядывать за ним… Во сне я задумалась и вспомнила, что это предсказание и вправду свершилось: порой я тайком наблюдаю за своим избранником – когда он читает или задумчив, или трудится над обработкой древесины, – и тайно улыбаюсь чувству, говорящему мне о силе моей безумной влюблённости.

В первую картину сна внезапно врывается образ Джекки… И сразу же всё сновидение летит в тартарары. Мы снова вместе, снова в Паддоке и снова в Конкуре, но на сей раз я никого не спасла… Яр пронзил кинжалом укушенную Блуждающим Джекки, я пронзила стрелой Яра… И скоро осталась совсем одна во всём мире: меня даже убить некому! Джекки лежит у моих ног отчего-то голая, её белоснежная кожа окровавленна – у неё на спине, в области лопаток, багровеют два странных рваных шрама, будто когда-то у неё были крылья, которые зверски вырвали из её спины, и я знаю, что именно это событие, а вовсе не кинжал Яра, убило дорогую моему сердцу подругу…

Ещё до того, как я резко распахнула глаза, я услышала собственный крик… Не прошло и трёх секунд, как Тристан вбежал в