Академия трех миров - Марго Генер

Когда ее взгляд остановился на нас, на лицо вмиг набежала черная туча, глаза загорелись бешено-белым светом, а губы искривились в яростном оскале. Град моментально от меня отпрыгнул, а Василиса ядовито выпалила:

– Какого лешего тут творится?!

Град не растерялся и с оскорбленным видом ткнул на меня.

– Это она! Чокнутая! Накинулась на меня, как на кусок мяса! Хотела меня соблазнить, но я не поддался!

Опешив от такой вопиющей клеветы, я попыталась оправдаться.

– Это неправда, все наоборот!

Но горящие глаза Василисы уже повернулись ко мне, взгляд застыл, не мигая, как у ополоумевшей. Цапнув книгу, я попятилась, а в следующий момент уже со всех ног бежала по коридору, слыша, как следом несется Василиса. Каждый ее шаг разносился по коридору раскатистым эхом, хотя на полу ковер и эха быть не должно. Меня колотило от страха, я судорожно пыталась найти место, где спрятаться от обезумевшей от ревности Василисы.

На бегу взгляд выхватил дверь справа по коридору, недолго думая, я с разбегу налетела на нее и ввалилась в какую-то небольшую аудиторию.

Но запереться не успела.

Дальше случилось то, что происходит с девушками, перешедшими дорогу популярным и сильным студенткам пятого курса магической академии. Я умела терпеть боль, но Василиса, ослепленная ревностью и общей ненавистью ко мне, оказалась особенно изобретательной. Удары физические она сдабривала магическими разрядами, так что в какой-то момент я, к своему счастью, потеряла сознание.

Светящаяся дорожка вспыхнула под моими ногами в тот же момент, когда я перестала чувствовать боль. Коронованная луна впереди сияла ровно и спокойно, лес вокруг был тих, и мне стало даже непривычно от такой сдержанности. Зато меня колотило с такой силой, что даже здесь, в мире духов, сотрясались колени и дрожали пальцы. Глаза защипало, по щекам побежали горячие дорожки, у меня вырвалось:

– За что… Я же не виновата. За что она меня ненавидит…

В ответ тишина. От этой тишины мне стало страшнее, чем в моменты, когда мир духов посылал сокола или являл избу Морены. Внутри все сжалось, я задрала голову и спросила в никуда:

– Ты здесь?

Снова молчание. Но я не сдалась, потому что несправедливость, страх и боль довели меня до предела.

– Ответь, – снова позвала я. – Неужели ты меня тоже оставил? Не оставляй меня…

В тишине ночного леса духов послышались шаги, будто кто-то ступает ботинками по ракушке. Спустя несколько мгновений на моей сияющей тропе появился силуэт, который неспешно приближался. Он рос, вырисовываясь в крепкую фигуру, и когда приблизился, передо мной предстал высокий мужчина в черной кольчуге с блестящими наплечниками, в кожаных черных штанах, свободно сидящих на крепких ногах. Его серебристо-белые волосы спускались до самого пояса, а бородка «испанка» белого цвета подчеркивала резкие черты.

Когда его черные, как бездна, глаза взглянули на меня, я оцепенела. А он произнес низким, обволакивающим голосом:

– Я никогда не оставлял тебя, дитя мое.

Глава 16

Как вышло, что я целую вечность прорыдала на руках у Чернобога, мне до сих пор не известно. Во мне будто прорвалась плотина, и скованная все это время река вырвалась на волю, сметая на пути все, что попадало в поток. Горечь и обида горючими слезами текли по щекам, пока я сидела на тропе в объятиях того, кто одним существованием вызывает ужас. Но сейчас он был единственным, кто оказался рядом в трудный момент.

Он терпеливо ждал, гладя меня по голове, пока река моих слез закончится. И когда, всхлипнув, я все-таки отлепилась от его груди, вытирая глаза кулаками, Чернобог спросил спокойно и участливо:

– Тебе легче, дитя мое?

Дрожь меня все еще колотила, теперь уже не только от того, что сделала Василиса, но и из-за Чернобога, к которому я добровольно упала в объятия. Тем не менее морально стало немного легче – я не одна, как показалось в момент отчаяния. Маме я сих пор не позвонила, хотя она самый надежный и верный друг, но, возможно, мне и не придется ее беспокоить.

Шмыгнув носом, я кивнула.

– Легче… Немного, – ответила я. – За что она так со мной?..

На черных латах Чернобога свет луны красиво серебрился и расплескивал бледные блики в темноту, я даже засмотрелась.

– Некоторые лишь скрываются за белой личиной, – ответил он, – но сами творят беззаконие.

– Я ведь даже не пыталась пристать к Граду. Он мне вообще не нравится. А он… – я прерывисто вздохнула. – Потом снова Василиса. Они будто все сговорились против меня. Даже Беляна. Понимаю, она под чарами Руслана. Но ведь она даже разговаривать нормально перестала. Разве можно так пренебрегать друзьями? Только Рыся остается рядом. Да и то сегодня она осталась в комнате спать.

– Кошки – своевольный народ, – согласился Чернобог.

– Неужели мне всегда придется вот так мучиться и получать просто так от ревнивой психопатки? – все больше распалялась я. – Разве я не делала все, как положено? Не следовала правилам? Но в итоге что? Я все равно самая нескладная и обделенная.

– И что же ты будешь делать, дитя мое?

Решимость заполнила мое сердце до краев, я развернулась к Чернобогу и заглянула в его черные, как космос, радужки. В груди шевельнулось предостережение, но я тут же изгнала его, как признак слабости и неуверенности.

– Знаешь, – обратилась я к нему, – а ты ведь предупреждал меня. Говорил, что мне нужно изучать черную сторону. Наверняка, если бы я ею владела, ни Василиса, ни Град, ни кто-либо еще не посмели бы даже подойти ко мне.

Серебряноволосая голова Чернобога чуть наклонилась вперед, на губах появилась легкая улыбка, он произнес мягко:

– В этом ты права, дитя мое. К навникам без лишней причины подходить боятся.

– Но я не навник, – напомнила я.

– Это как посмотреть, – ответил Чернобог. – В каждом человеке, даже лишенном волшбы, есть и то и другое. Все дело в проявлении и том, как человек поступает.

– Значит, если я буду делать злые дела, я буду навником? – решила уточнить я.

– А что такое злые дела? – чуть прищурившись, вопросом на вопрос ответил он.

Я протянула:

– Ну. Например, то, что сделала Василиса, – зло.

– А ты взгляни на это с ее стороны, – предложил Чернобог. – Она вышла с вечерних плясок и увидела, как ты милуешься с ее возлюбленным. Поставь себя на ее место, что бы ты сделала?

Нахмурившись, я промычала:

– Под таким углом я не смотрела на ситуацию. Но знаю точно, что не стала бы нападать ни на кого и бить.

– Уверена? Ты ведь пока не так сильна, как Василиса. Тебе не с чем сравнить.

– В этом ты тоже прав, – пришлось согласиться мне и