Чужая жена. Пари для графа - Елена Байм

Максимиллиан ссобщил, что там, где воюет Алекс, очень горячо, письма идут месяцами. Отряды повстанцев превышают императорские отряды порой в два-три раза. За год граф дослужился до звания капитана, был легко ранен в правую ногу, контужен, но быстро вернулся в строй.

Больше всего меня удивило, что Максиллиан привез мне купчую на поместье и две тысячи золотых, сообщив, что это была последняя воля его друга, и он от всей души желал мне счастья. Дрожащими руками я приняла эти бумаги, немного всплакнув.

Пока я находилась в поместье мужа, слуги успели мне разболтать, что накануне отбытия на войну, их хозяин готовился к торжественному балу в честь его супруги, выкупил розы во всех окрестностях, чтобы ими украсить ее покои. А эта вертихвостка бросила его, и от несчастной любви граф принял такое опасное решение.

Я тогда сидела на кухне, краснея от стыда, и не в силах признаться, что бросившая его жена – это я. Однако мне было очень приятно, что Алекс проявил такую заботу и было жаль, что тогда во дворце мы с ним не поговорили по душам и не объяснились.

Побыв два дня, Максимиллиан уехал, разрешив сестре погостить еще недельку со мной. Это были самые лучшие дни за последние годы. Мы говорили и говорили с утра до вечера и никак не могли наговориться. Луиза призналась, что она влюблена в Макса, но очень переживает, как я к этому отнесусь, не предаст ли этими чувствами она меня.

Я искренне обрадовалась за сестренку. Насколько я видела, сын маркиза был достаточно приятным человеком, и единственным, проявившим ко мне заботу в свое время. Кроме того я ей напомнила, что если она выйдет замуж за его светлость, то исполнит последнюю волю нашего отца – породниться с графом Моранийским. Сестра расплакалась на радостях и крепко меня обняла.

Расставались мы тяжело, но обещали писать друг другу, и приезжать хотя бы раз в три месяца. Я объяснила Луизе ситуацию с императором, о его намерении сделать меня фавориткой и как долго его люди разыскивали меня в столице и окрестностях. Сестра долго сокрушалась, и мы договорились, что приезжать будет она и постарается никому не распространяться о цели своей поездки.

39. Эмма Бреннон

После отъезда Луизы я вплотную занялась поместьем Алекса, а по документам – моим поместьем. Но я четко решила, как только муж вернется – я возвращу ему поместье обратно.

Опросив слуг, собрав старост, я узнала, что всего на землях графа Бреннона находится пятнадцать деревень. Основное занятие – земледелие и ловля рыбы в протекающей по границе речушке.

К сожалению, последний год выдался неурожайным, и многим крестьянам пришлось уходить на заработки в город, а чаще всего жить впроголодь. Как оказалось, старосты деревень не общались между собой, из-за чего хозяйство велось неэффективно.

К примеру, в первой деревне, где я прожила год, сгорел амбар с зерном, сеять было нечего, зато у многих крестьян были лошади и плуга. А вот в пятой деревне, наоборот, урожай выдался хороший, и они запасли много зерна, но вот с лошадьми и плугами были проблемы. Мы договорились, что первые – дают в аренду лошадей с механизмами, а те – расплачиваются зерном. В остальных деревнях тоже по мелочи наблюдался излишек того, чего не хватало соседям.

Коллективно посовещавшись, я предложила каждые выходные устраивать общую для всех деревень ярмарку, где крестьяне смогут продавать свои излишки и по необходимости покупать требующиеся им вещи, еду у соседей. Мы долго не могли определиться с местом. Хотелось равноудаленное от всех деревень. В итоге, остановились на большом пустующем пустыре возле поместья, так удачно расположившегося по центру графских земель.

Так как денег у крестьян особо не было, я объявила, что для ярмарки будет введена местная валюта, созданная лично мной. Это позволит свободно обмениваться товарами. Эта валюта, я назвала ее бренни, в честь супруга, будет приниматься на территории графства в течение первого года, пока мы не поднимем хозяйство, и необходимость в ней отпадет.

Старосты с энтузиазмом отнеслись к этой идее, а я на следующий день отправилась к кузнецу, чтобы разработать макет и определить из какого материала будем делать бренни, и как защитим ее от подделок.

После обеда я уединилась в кабинете, чтобы подсчитать финансы и наметить основные расходы. У меня было 2008 золотых. Решила оставить по 100 золотых на каждую деревню, столько же на содержание и возможный ремонт поместья, а оставшиеся 408 золотых вложить в дело.

Через пару дней ко мне с отчетами вернулись старосты, в которых они указали основные имеющиеся у них проблемы с примерным перечнем расходов. В принципе, в 100 золотых на год на деревню мы укладывались, если покупать только самое необходимое.

Дополнительно я выделила по 10 золотых, чтобы купили провизию и раздали голодающим семья с большим количеством детей и одиноко проживающим старикам. Слезы на глазах пожилых мужчин были лучшим подтверждением, что я на правильном пути.

Все следующую неделю я посветила поездкам по моим деревням. Заходила в избы к крестьянам, на месте узнавала о насущных проблемах. Так стало понятно, что имея зерна, люди вынуждены ездить в соседние графства на мельницу, чтобы получить муки. В моем графстве мельница была – одна, и та располагалась в деревне, стоящей ближе всего к реке, из-за чего мука постоянно сырела и крестьяне перестали ей пользоваться.

В итоге, мы выбрали три деревни, с наиболее удачными местами для строительства, и я отдала 98 золотых на строительство трех мельниц. Я распорядилась, чтобы первый год мельница для деревенских работала бесплатно, при условии, что они найдут мельников, которые согласятся работать за еду и кров. Благо пустующих домов (после ухода некоторых семей в поисках лучшей доли) было предостаточно.

На удивление к нашим мельницам потянулись крестьяне из соседних деревень, прося смолоть им муки в долг, который в большинстве случаев они не могли отдать. Учитывая, что основной объем нашей муки был перемолот, а мельницы простаивали, я предложила необычный подход – молоть муку в обмен за еду и товар, который крестьяне могут предложить. Быстропортящиеся продукты раздавали голодающим семьям, а товары продавали на ярмарке. Я выделила отдельный прилавок для подобной продукции, и за месяц казна поместья пополнилась на 150 бренни.