Сделка - Дарья Белова

— Лучше прощай.

Австрия, Вена. Семь месяцев спустя

— Стреляй, Алекс! — кричу во весь голос.

В одной руке подтаивает сладкая вата. Продавец позволил выбрать цвет сахара. Остановилась на фиолетовом.

Сердце замирает на третьем выстреле. Уже не от самого выстрела, а от ожидания, какой приз выиграл мне Эдер.

— Поздравляю, — хилый долговязый паренек протягивает мне брелок с игрушкой. И нет, там не лев, не заяц и не панда. Там… Череп с двумя перекрещенными костями.

— Ч-что?

— Ждем вас снова, — парень отворачивается и призывает другие пары пострелять в тире.

— Не вышло, — Алекс шипит, отдавая пистолет со сбитым прицелом. Уверена теперь в этом. — Обещание все еще в силе.

Переглядываемся так быстро, что даже время засекать не нужно.

— Да брось, — отмахиваюсь.

— Свои обещания я всегда выполняю. Должна уже была это понять.

— Освобождаю тебя от этого глупого обещания.

Застреваем каждый на своей мысли. Я кошусь на тир, где высоко под крышей висит пыльный, никому не нужный тигр — не лев, — чуть пониже обезьяна и кот. Странный зверинец. Но дело же вовсе не в дурацкой мягкой игрушке, так?

— Спасибо, — говорю искренне.

— За что?

Кривлю губы, отвожу взгляд. Слезливо.

В воздухе продолжает пахнуть корицей и кофе. Откуда только взялись все эти запахи⁈

— За вечер. За обещания. За твои секреты… — подмигиваю.

— Ну, знаешь ли, история о том, как ты описалась в поезде, стоит многих моих секретов.

— Боже, — закатываю глаза. Черт меня дернул рассказать, пусть я и получила за этот секрет целых три евро. — Мне было десять, и ты не видел наши поезда того времени.

Вата вся растаяла. Пластиковый держатель пришлось выкинуть в урну, а руки протереть влажными салфетками. Понять бы, куда еще ее выкидывать: пластик или другие отходы? Мечусь.

В отель мы возвращаемся за полночь. Усталые.

Алекс нажимает кнопку нашего этажа, и в лифте воцаряется давящее молчание, выжимающее остатки моих сил. Насухо.

Встав спиной к Алексу, перевожу дыхание. Ровно два вдоха. И разворачиваюсь. Карточка зажата в руке.

Эдер прижат ко мне вплотную. Рукой опирается на стену и взглядом скользит по губам, щекам, открытым участкам груди.

Его желание ощущается четко.

— На сегодня достаточно… Меня для тебя, — проговариваю в его губы. — Не хочу испортить вечер гнусными мыслями, что ты думал не обо мне, когда целовал. Сейчас же я уверена: сегодняшний вечер ты посвятил только мне.

Без колебаний кладу обе ладони на вздымающуюся от возмущения грудную клетку своего гонщика. Сердце там пробивается наружу.

— Спокойной ночи, Алекс.

— Мы в одном номере. Как бы, — тянется к моим губам.

— Поэтому ты побудешь пока в баре, — растягиваю вымученные душой слова, — а я приму душ и лягу спать.

— М-м-м, — улыбается коварно, как пьяный, но у нас в крови ни грамма алкоголя. — Нарушение договора.

— Правда? Процитируй.

Алекс замешкался. Это дало мне некую передышку. С каждой секундой сдерживать напор австрийца сложнее.

— Ты… Обязана… По первому требованию… Уступать и… Быть рядом. Выполнять мои желания… Пункт пять, подпункт «а».

Алекс лукавит. В пункте пять говорится, что все, происходящее между нами интимного характера запрещено к распространению.

— Спокойной ночи, Алекс! — повторяю. Голос слегка дрожит.

Щелкаю карточкой. Открываю дверь. Эдер остается на пороге, хотя мог бы продавить, прижать. Взять свое, и я бы не отказала. Но благодарна, что все же Алекс, пусть и с неприкрытым раздражением, но остается стоять в коридоре и не переступает порог номера.

— … Марта!

Захлопываю дверь. Дыхание крушит легкие. Пульс взрывает виски. Я уставилась на белую дверь и тень внизу.

Раз, два, три… Не сорваться бы. Я ведь полная дура. Мне хотелось бы заснуть в его объятиях. Но иногда все должно закончиться именно так: грустно, с послевкусием счастья.

Глава 32

Алекс

Сильверстоун, Англия

Нога на педали газа. Перед пятнадцатым поворотом занимаю нужный мне апекс и в точке торможения давлю на другую педаль. Голову сворачивает, прижимает.

На выходе из поворота вновь прибавляю скорости.

Выжимаю двести пятьдесят до следующего поворота, где после торможения болид движется со скоростью не больше ста.

Дрейфую, свыкаясь со скоростью.

Кровь приливает к голове, и кажется, что сейчас все тонкие и невидимые венки разорвутся от давления.

Руки и ноги деревенеют. Становятся тяжеленными, как груда неподъемного металла. Жутко. Только и остается, что дышать, посылая помехи своему инженеру.

Мой пульс в связке с мотором. Тот ревет, брызгает шумом, когда переключаю передачи.

Громко.

— Хорошо сохраняешь ресурс шин, — сообщает Сэм. — Пошла волна пит-стопов. У тебя все в порядке?

— Да.

Через несколько кругов начинается подобие хаоса. Ход гонки предсказать затруднительно. Один из пилотов цепляет задние колеса противника.

Все останавливается красными флагами. Пользуюсь случаем и заезжаю за сменой шин на «Medium».

Там ряд машин, которые решились на «бесплатную» замену стертых покрышек.

Концентрация запредельная.

На выезде с пит-лейна объявляют режим желтых флагов. Сбавляю скорость и жду, когда индикатор на руле погаснет.

Как только разрешают, врываюсь в поток ветра, пытаясь опередить. Мне нужна победа.

Первый поворот, второй. Впереди ожидается сильное торможение, до девяносто километров в час. И это после хорошего разгона.

Задняя часть болида ведет себя странно. Сцепления не хватает.

— Очень плохо, — сообщаю Сэму, предчувствуя неладное.

Управление теряется. Машина скользит, будто между ней и асфальтом — каток из раскаленной лавы.И она несет меня вперед, неуправляемая. Колесо задевает стену. Легко, как перышко. Но этого достаточно, чтобы запустить мощную волну. Не сбавляя скорости, мчусь к отбойникам.

Удар.

Столб пыли. Звон в ушах достигает своего предела. Мозги вытряхивает.

— Алекс? Ты в порядке?

Меня закрыло блоками. Теми, что предназначены замедлить машины и абсорбировать энергию.

— В порядке.

— Выбраться сам сможешь?

Тело словно отдельно от головы существует. Руки потряхивает, сердце от адреналиновых взрывов плавится и продолжает бурлить, биться.

— Нет.

Черт.

Гонка снова останавливается, и я в нее уже не возвращаюсь.

Через пару минут ко мне приезжает медицинский автомобиль. Сверху болида, прямо надо мной сначала снимают блоки и потом помогают выбраться из машины. Тут же подбегают врачи, светят фонарем прямо в глаза.

Сдерживаюсь. Это так унизительно.

Левая нога затекла. Иду, прихрамывая. Правый локоть болит. Возможно, из-за удара.