Новый мир для Элиз. Хозяйка пиццерии - Оксана Гринберга

– Нужно уходить, – сказала сестрам. – Позже я придумаю, что со всем этим делать.

Домой мы вернулись на извозчике.

Идти пешком Регина категорически отказалась, да и я понимала, что она совершенно «нетранспортабельна». Почти всю дорогу Регина молчала, но, когда показались знакомые лавочки и розовый бок заведения Жоржетт, она вдруг расплакалась.

Мне стало совершенно ясно, что надо поговорить с ней по душам. Но сперва меня ждали более важные дела – нужно было как можно скорее решить вопрос с Бошеном.

Дверь нам открыла Стейси. Почти сразу же протянула мне конверт, сказав, что его принесли полчаса назад. И я вздохнула с облегчением, увидев печать Валкрестов.

– Оно какое-то странное, это письмо, – добавила подруга, уставившись на конверт с опаской. – Теплое на ощупь и словно вибрирует в руках.

Стейси оказалась права. Я почти сразу же почувствовала магическое напряжение, скрытое в бумаге. Но все стало еще более странно, когда я прикоснулась к печати, собираясь ее сломать. Не успела, потому что она переломилась сама, и послание развернулось в моих руках.

В нем Раэль сообщал, что они идут по следу, который я им дала. Прорабатывают зацепку с выпускником столичной академии, известным своим задиристым нравом и любовью к дуэлям.

Таких ими обнаружено несколько, поэтому было решено устроить «вечер памяти выпускников» – закрытое мероприятие, приглашения на который получат все, кто входит в круг подозреваемых. И остальные выпускники тоже – ну, чтобы не вызвать подозрений у подозреваемых.

Так мне и написал!

Заодно добавил, что мое присутствие на этом мероприятии крайне желаемо – потому что я могу указать им на убийцу, – и ни он, ни следствие не останутся в долгу.

В конце письма Раэль сообщал, что достал для нас билеты в оперу – приезжая дива, Сейлин Амайра из Лианэра, будет выступать послезавтра с премьерой «Звездной Сонаты».

Я сложила письмо, затем улыбнулась Стейси. Сказала, что все в порядке, но у меня есть еще кое-какие дела, после чего поднялась к себе.

Регина к этому времени заперлась в своей комнате и выходить оттуда не собиралась, напрасно Беата стояла возле ее двери и уговаривала сестру спуститься.

– Позже, – негромко сказала я младшей Таррин. – Я поговорю с ней немного позже.

Сперва на очереди был Бошен.

Закрыв за собой дверь, я уселась возле окна, подумав, что нужно заказать не только кровати в каждую из комнат, но еще и письменные столы. Ну или, по крайней мере, в мою.

Разложив лист на подоконнике, я поставила перед собой чернильницу. Затем начала писать, стараясь оставлять поменьше клякс.

«Господин Бошен, – выводила я аккуратные буквы на чужом языке, – как я уже говорила, в моем распоряжении имеется один крайне любопытный документ. Согласно ему, полгода назад вы взяли заем в сорок восемь тысяч пятьсот дукаров под двадцать процентов годовых у некоего Иго Таррина, подпольного ростовщика, хорошо известного в криминальных кругах юга Андалора.

Долг вы ему не вернули и проценты заплатить тоже не удосужились.

Потому сегодня ровно в пять часов вечера я снова загляну в ваш кабинет, где надеюсь получить документы, разрешающие мне вести бессрочную коммерческую деятельность на территории Энсгарда и ближайших окрестностей.

В противном случае копия документа, подтверждающая факт вашего займа, ляжет прямиком на стол вашего начальства, а вторая уйдет в суд. Поверьте, господин Бошен, мы знаем, как получить с вас деньги!

P.S. Оригинал вашей расписки, конечно же, хранится в банковской ячейке. Я не настолько глупа, чтобы держать его при себе. Именно там он и будет спокойно лежать все последующие годы, если, конечно, с вашей стороны не будут чиниться препятствия ни мне, ни моим друзьям».

Перечитала текст еще раз, затем поставила свою подпись. Подула, чтобы поскорее высохли чернила, после чего аккуратно сложила лист.

Позвав Румо, я отправилась в филиал Королевской почты, где заказала доставку в руки адресата – прямиком господину Бошену в кабинет – и еще и доплатила за скорость.

Вскоре я была уже дома. Пусть мне было интересно посмотреть на привезенную мебель, а заодно обсудить, где и как лучше ее расставить, но вначале нужно было серьезно поговорить с Региной.

И откладывать этот разговор я больше не собиралась.

Беата до сих пор была возле двери комнаты старшей сестры. Сидела, поджав под себя ноги. Услышав мои шаги, она обернулась, и я заметила, насколько расстроенным было у нее лицо.

Я почему-то вспомнила, как ругались и дрались сестры в Сирье из-за лент и заколок. Но каким же далеким сейчас казалось то время!

– Она не открывает, – негромко сообщила мне Беата. – Уж и не знаю, что ей еще сказать. Я перепробовала все на свете.

Я кивнула, затем постучала в дверь.

– Регина, это я, Элиз! Открой, нам нужно поговорить.

Но мои слова вовсе не оказались волшебными, и «сезам» на этот раз не сработал.

– Я все равно войду, хочешь ты этого или нет, – сказала ей. – Кстати, тишина – это знак согласия.

Мысленно досчитав про себя до трех, я приложила ладонь к двери, сосредоточилась и направила в замок магический импульс. Немного опасалась, что полыхнет на весь дом, но…

Крючок с той стороны просто сорвало с двери. А дверь даже осталась на месте.

– Я сама с ней поговорю, – сказала я Беате. – Ты уже пыталась, теперь моя очередь.

Регина лежала на полу на импровизированной постели – такой же, как у всех нас. В ее комнате было душно и еще пахло девичьими слезами.

Я закрыла за собой дверь, затем подошла и уселась на край постели.

– Давай поговорим, – сказала ей вполне миролюбиво.

Но она не собиралась поворачиваться. Недовольно сопела, уставившись в угол.

– Уходи! – наконец выдохнула в ответ. – Дай мне покоя! Я просто устала, и со мной все в порядке.

– Если что, я прекрасно догадываюсь о причине твоей «усталости». Заодно представляю, насколько тебе сейчас больно и обидно. Понимаю, каково это – узнать, что все оказалось совсем не так, как ты себе вообразила.

Она не ответила, но ее плечи вздрогнули, словно Регина пыталась подавить рыдание.

– Это тяжело, – добавила я, – но прошлое уже не изменить. Зато в наших силах решить, что нам делать дальше, после чего продолжать жить.

– То есть ты хочешь, чтобы я просто все приняла? – повернувшись, резко спросила у меня Регина. – Чтобы я сказала ей спасибо?

Она села. Ее глаза были красными, как и лицо, а тонкие губы сжались в одну линию.

– Отец