Следующая цель – твое сердце - Нетта Хайд

– Тея, – Дженни толкает меня локтем. Ее взгляд выражает шок. Оглядываюсь и вижу, кого она заметила.

Конечно, он не мог мне настолько доверять.

– Я сейчас, – говорю подруге и направляюсь к парню.

– Что ты тут забыл?! – спрашиваю его.

–Я? – он тычет в себя пальцем. – Это я у тебя должен спросить, ангел! Что ты делаешь в больнице? – слишком громко говорит, привлекая всеобщее внимание к нам.

– Пошли на улицу. – Обхожу его, зная, что он последует за мной.

– Что ты тут делаешь, Тея?

– Ты следил за мной? – спрашиваю одновременно с ним, складывая руки на груди.

– Я следил за своей машиной, – прокашлявшись, отвечает Хантер.

– Ах, вот оно что. Ты дал мне свою машину, чтобы знать, где я нахожусь? Знаешь, никакого перемирия между нами быть не может. – Я достаю из рюкзака ключи и бросаю их в него. – Спасибо, было классно, но на такое я не подписывалась.

Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут из ниоткуда появляется этот сержант Миллер со стаканом кофе в руках.

«Да, блять, вы серьезно!?»

– Девушка, как вы себя чувствуете? Как ваш ребенок? – обеспокоенно интересуется сержант.

– Ребенок? – переспрашивает Хантер, озадаченно глядя на меня.

«Этого еще не хватало! Ладно, у меня легко получается справляться с одной проблемой за минуту, но, Вселенная, две…? Ты правда издеваешься надо мной.»

– Я вышла на секунду встретить своего мужа. Он только что примчался с работы. – Подхожу к Хантеру и крепко хватаю его за руку, а вторую опускаю на живот. – Понимаете, в такие моменты важна поддержка самого близкого человека. Он мне очень нужен сейчас. Я не могу без него, – прижимаюсь ближе к Хантеру и кладу голову на его грудь, чувствуя на себе его взгляд.

– Если я могу вам чем-то еще помочь, вы скажите.

– В этом нет необходимости, все в порядке. Дальше мы сами разберемся. Еще раз спасибо вам, – выдавив улыбку, киваю мистеру Миллеру и тяну Хантера за собой, даже не представляя, что сейчас творится в его голове. И только войдя в больницу и остановившись за углом, где никого нет, наконец, отпускаю его руку.

– Ты что, беременна? – он почти обвинительно произносит, словно это что-то непозволительное.

– Это звучит как обвинение.

– Я задал тебе вопрос! – повышает голос. Он явно не в себе от ярости.

– Можешь вести себя потише! – подхожу ближе, но он отступает, словно я больна чумой.

– И кто его отец?

Эта резкая, почти звериная реакция сбивает меня с толку. Теперь у меня нет никакого желания ему что-то объяснять и говорить, что ребенка на самом деле нет. Злость и разочарование кипят во мне, и я решаю: пусть думает, что я действительно беременна.

– Тебя это не должно волновать! – произношу, разворачиваясь, чтобы уйти, но он внезапно хватает меня за руку и впечатывает в стену. Его глаза полны гнева, будто я только что бросила зажженную спичку в бензобак его тачки.

– Это правда? – спрашивает он, сверля меня взглядом. Его ноздри раздуваются, а брови хмурятся.

– Правда, – говорю, едва громче шепота, чтобы придать своему вранью больше правдоподобности. Хантер отшатывается, словно мои слова ударили его физически. Он хватается за голову и начинает метаться из стороны в сторону, а спустя минуту, подходит и, собравшись с мыслями, выдает:

– Выметайся из моего дома! Чтобы тебя не было там к сегодняшнему вечеру! Ты меня поняла?! Мне не нужны в доме шлюхи, носящие в своем брюхе непонятно кого! – выплевывает едкие слова прямо в мое лицо, указывая пальцем на мой живот.

– С возвращением! – улыбаюсь ему с едва заметным сарказмом.

– Что? – непонимающе смотрит на меня.

– Придурок Хантер вернулся, – смеюсь, отталкивая его от себя. – Из дома я не уйду. Не ты меня принимал на работу, не тебе меня увольнять, – почти дохожу до поворота в сторону, где сидят посетители, останавливаюсь и добавляю: – У меня нет трех миллионов, чтобы платить штраф, указанный в контракте. Да, я все же прочитала внимательно все условия и обратила внимание на мелкий шрифт на последней странице. Так что тебе не повезло, Охотник.

Отхожу в сторону и направляюсь в палату Диаза. Как странно, если бы я была беременна, он был бы готов вот так вышвырнуть меня? Из-за ребенка? Все-таки доброжелательный Хантер – это была просто нелепая маска, вынужденно натянутая на лицо. Пусть думает, что хочет. И вообще, никого не смутило, что мы приехали не в перинатальный центр, или даже в областную больницу, а в детский госпиталь? Какие все-таки «внимательные» мужчины пошли…

Несколько раз стучу и осторожно открываю дверь. Комната наполнена мягким, приглушенным светом, стараясь создать уют в этом стерильном больничном пространстве.

Диаз лежит на кровати, окруженный различным медицинским оборудованием. Его маленькое тело кажется еще более хрупким под стопкой белоснежных простыней. На его голове, почти полностью лишенной волос, сидит его любимый докер, который я принесла ему в прошлый раз. На нем надета синяя пижама с нарисованными звездами, которая кажется чуть великоватой.

В углу палаты стоит детский ноутбук, на котором запущена игра, его любимые книги про космос и мягкая игрушка Клювокрыла10. Слева от кровати находится инфузомат с капельницей, медленно подающий лекарство в вену через катетер. Тонкая трубочка от носовой канюли мягко направляет кислород, облегчая ему дыхание. На прикроватных мониторах мерцают зеленые линии, отслеживающие его сердечный ритм, артериальное давление и уровень кислорода в крови, издавая периодические сигналы.

– Малыш Диаз, к тебе пришла тетя Тея, – искренне улыбаюсь и захожу в палату.

– Тея, – глаза мальчика искрятся счастьем, – Я так скучал, – он улыбается, и кажется, что это требует от него усилий, но он всем своим видом показывает, какой он сильный.

– И я скучала, малыш. – подхожу к нему и аккуратно обнимаю, стараясь не причинить ему боли. – У меня для тебя кое-что есть, – достаю из рюкзака контейнер, в котором лежат его любимые шоколадные яйца из коллекции Гарри Поттера. Он не ест шоколад, но обожает коллекционировать игрушки, поэтому мы с ним заключили договор: я забираю сладкий «белок», а он – «желток».

– Ура, Тея, спасибо большое, – мальчик искренне радуется и дрожащими руками раскрывает первое яйцо.

– Мама приходила сегодня?

– Да, утром, – отвечает он. – Я еле заставил ее уйти. Она готова здесь поселиться, но ей ведь тоже надо отдыхать, – он сочувствующе объясняет.

Почему такой ангелочек должен страдать? В горле стоит ком, и мне отчаянно хочется забрать всю его боль себе.

– Мама тебя очень любит, поэтому хочет проводить