Никаких аристократов, или Фальшивая Невеста - Марина Бреннер

— Сдурела баба, — пробормотал Смотритель — Эллинора! Что ещё за новости?

Оглянувшись почему — то на стену и раздражённо выдохнув, он шагнул к жене.

— Послушай меня, — зашипел, нервно и грубо тряхнув за плечи — Сидеть здесь. Это понятно? Безвылазно. Узнаю если, что ноги навострила в скалы или ещё куда... а я узнаю, в этом ты не сомневайся, оторву голову. Тебе ясно? Ну?

— НЕТ! — внезапно растаявший комок освободил горло, вылившись наружу недопустимыми и некрасивыми истеричными рыданиями — Не ясно! Тебя убьют! А я... И вообще... Пусть они идут воевать без тебя... Дарион, мой Дарион... Ты только мой! Или... ты хочешь меня бросить? Одну! На произвол судьбы! С ребёнком! Предатель... Убирайся! Ненавижу тебя...

Сделав рывок прочь из крепко держащих её рук мужа, Эллинора потерпела поражение, сама же намертво впившись побелевшими пальцами в его одежду.

— Не пущу, — прохрипела, прижимаясь так, будто старалась слиться с ним воедино — Нет. Нет... Нет!

Зная, что теряет драгоценное время и зная, что должен бы отшвырнуть прочь рыдающую дурёху — так было бы правильнее, Раймер неожиданно крепко прижал жену к себе и зашептал ей в ухо:

— Эллинора, послушай! Послушай меня. Есть мои обязанности, и есть — твои. Понимаешь? Моё дело теперь — сберечь тебя. Вас. Тебя и... сына или дочку? М? Как считаешь, кто у нас будет? Может ведь и никого не быть... И это будет целиком моя вина! Элли... ты — всё, что у меня есть. Ты и этот ребёнок. И я прошу тебя... Позволь и помоги мне сохранить это, поскольку больше ничего в моей разъёбанной жизни нет. И не будет.

Сжав узкие плечи жены, тяжело выдохнул. Потом, отпустив её и натянув плащ, тяжело шагнул в распахнутую настежь дверь.

— Дарион...

— Будь умницей, Эллинора Раймер, — ответило эхо, крошащееся и рассыпающееся в воздухе, исчезающее тут же — Я вернусь скоро...

Слегка оболваненная, видимо, выбросом Потенциала быстро открывшегося и закрывшегося хода, девушка опомнилась быстро. Не обратив внимания на кольнувшую оба виска боль, выбежала на лестницу.

Никого. Только хлопок двери внизу, и почему — то где — то наверху.

"Сквозной ход, — подсказал проснувшийся разум, ещё несколько заторможенный, но уже начавший набирать силу — Или "сквозняк". Очень большой протяженности, невероятно прост в использовании, пригоден для быстрых перемещений на далёкие расстояния. "Порталы Стыка Миров. Книга четвертая." Страница... отметки... рисунок... Всё понятно?"

— Понятно, — коротко и хрипло буркнула Элли — Понятно, понятно!

Хотя сейчас ей не было понятно ну вот вообще ничего!

Лейда Раймер стояла на лестнице, скомкав одной рукой золотистую ткань вставки лифа, другой же вцепившись в перила. В голове ещё слегка шумело, а ослабевшие ноги грозили то и дело подкоситься.

Но — тем не менее, силы возвращались к девушке. Мысли становились чётче, превращаясь из трясущегося желе в сталь. Глаза просыхали, превращая размытые очертания предметов в привычные, узнаваемые картины. Ком сухой травы, застрявший в горле, уменьшился. Часть его вышла со слезами и истерикой, часть же намертво прилипла к гортани.

"И я прошу тебя... Позволь и помоги мне сохранить это, Элли." — стукнуло в висок, отдавшись болью сразу в груди и обеих руках — "Сохрани!"

— Я сохраню, Дарион, — прошептала Эллинора, резко прижав кольцо к губам — Да! Костьми лягу, а не вернёшься ты в разрушенный дом. Обещаю... тебе.

Уже совсем прояснившимся взглядом она посмотрела на бегом поднимающихся по лестнице Катарину и Энни.

— Значит так, девушки, — хрупнула голосом. Тон был всё ещё хриплым, но уже сквозили в нём нотки замёрзшего на морозе железного листа — Мне горячую купель и много медового чаю. Потом прилягу на два часа. Только на два! Если просплю больше — вам влетит. И сильно. Кэт! Ты берёшь это на себя.

Поражённые происходящим, горничные кивнули обе.

— Отлично, — продолжила Эллинора — Далее. Пока нет лейда Раймера, обход поместья делать некому, я так понимаю?

— Мужики обойдут, — кротко ответила Кэти, имея ввиду новую стражу — Ихнее дело. Немного и обходить — то! Справятся.

— Уверена, что справятся, — согласилась Элли — Однако же, как только я проснусь, пришлите мне их Старшего. Я объясню ему, чего я хочу от их обходов. Всё понятно?

Обе девки яростно закивали.

— Пойдемте, — Кэти подхватила Хозяйку под руку — Энн, давай за чаем! И банщицу крикни. А мы в комнату, переодеться нужно бы... Да не переживайте так! Пойдёмте... Подобные осады были уже здесь. Раньше частенько, особенно, когда лейд Аллек Смотрителем был. Это в последнее время вроде тихо, вот мы все и расслабились. Ничего! Вы просто вашего мужа ещё не знаете, барышня. Он наведёт порядок. Давайте пойдём, вот так...

...Пришедшая банщица подчеркнуто уважительно, хоть и тяжело страдая от больной спины, склонилась перед Эллинорой.

— Прошу, лейда Смотрительница, — пропела она, щедро полив воду в купели чем — то сладко пахнущим — Прошу, Хозяйка.

Смотрительница. Хозяйка.

Вот Смотрительнице и Хозяйке уж точно не пристало хныкать, бояться, ссать в штаны и катать истерики!

Да она и не стала. Наоборот! Совсем наоборот.

Глава 30

Спать не то, что долго, а даже и немного Элли не смогла — сказалось напряжение последних, огненных часов.

Конечно, едва только разжаренная после душной купели и кувшина ароматного чая девушка коснулась головой подушки, сон тот час же прижал измученное тело к постели подобно нетерпеливому любовнику. Почти сожжённый горем и болью разум диктовал теперь всему существу лейды Смотрительницы, что ему стоит делать. Измотанная совершенно, Эллинора не сопротивлялась.

Проснулась она... даже не так. Очнулась после короткого, даже стремительного забытья ровно через час, посвежевшей, полной сил и совершенно "трезвой".

Нет... боль утраты и ожидание беды никуда не делись. Колючий комок, прилипший к глотке, обосновался в ней, похоже, навечно. Два ледяных осколка впились в виски, и теперь ворочались там, но уже не вызывая ни боли, ни отрицания, вскоре намереваясь врасти в плоть, дабы навеки остаться там, перемешавшись с сетками кровеносных сосудов. Сжиться, слиться в одно существо — ледяное снаружи, но всё ещё горящее изнутри...

Однако все эти ощущения находились сейчас совсем далеко, их время остановилось.

Теперь же были выпущены на переднюю арену другие звери — те самые, полные сил. Почти "трезвые". Гончие разума, целостности и расчетливости. Эти псы, просыпающиеся во время буйства чувств, рвут глотки последним, чутко остерегая ум от желанного, уютного, милого, теплого, большеглазого и совершенно не знающего пощады зверька — помешательства...

Итак, проснувшись, лейда Морней бросила себе в лицо