Записки успешного манагера - Эмилия Прыткина

Фотограф охнул и полез в холодильник. В холодильнике стоит банка с опятами: огурцы и помидоры пропали.

— Где?! Кто сожрал?! — взревела Мимозина.

Подозрение пало на вечно голодного Швидко. Швидко покрутил пальцем у виска: он даже и не знал о том, что в холодильнике стоят огурцы. Дизайнер Чайка робко посмотрел на Мимозину и вздохнул:

— Мы с Мишкиным вчера их съели. Сидели допоздна, проголодались, магазины уже все закрыты. Я думал, что они больше не понадобятся.

— Ты бы меньше думал, — ответила Мимозина и отправилась к директору просить денег на закупку новых огурцов. Не обращаться же снова к производителям.

Директор начал возмущаться, деньги выделил, но обещал обязательно вычесть эту сумму из зарплаты прожорливых сотрудников. Заслали офис-менеджера в магазин. Та вернулась через час с обычными солеными огурцами, какие продают бабушки на рынке, поскольку других не нашла.

— Один хрен, что те, что эти, — флегматично заметила она.

Разложили огурцы на тарелке и стали переснимать. Благо не на моем столе. Вынесли в коридор стул, установили свет, поставили на стул тарелку с огурцами и стали фотографировать. После съемки Мимозина огурцы спрятала и торжественно пообещала собственными руками задушить того, кто посмеет к ним притронуться, пока она не позволит.

Позвонил Грач, предупредил, что он в командировке и отправлять ему эскизы сегодня нет смысла.

— Завтра можете прислать. Видите, как я к вам хорошо отношусь, не тороплю вас без нужды, — сказал он.

Вечером пошли гулять со Швидко. Он сообщил мне, что последнее время его организм отказывается принимать алкоголь. Врет, наверно, думает, что я пьющего любить не буду.

Пришла домой. Мама плачет, папа бегает по квартире и размахивает руками, обзывая братца последним идиотом.

— Неужто комиссию прошел? — поинтересовалась я.

— Да, — всхлипнула мама.

— А чего тогда плачем?

— Так он получил положительный ответ: годен к службе в армии, у-у-у, идиот проклятый, — пригрозила мама кулаком.

Братец вздохнул и рассказал мне, что честно собирался косить под идиота и даже спрятал в кармане кусочек мыла, чтобы в нужный момент засунуть его в рот и начать пускать пузыри, но, пока стоял в коридоре, познакомился с хорошими парнями, которые рассказали ему много хорошего о службе в армии.

— Вот я и решил, чем я хуже других, пойду послужу, — закончил он свою речь.

— Ну, дело такое, — ответила я.

— Не плачь, — сказал папа, поглаживая маму по голове, мы его определим в Харькове служить, я сам пойду договариваться.

— Ладно, только в Харькове, чтобы его не заслали куда-нибудь в Западную Украину к бендеровцам, — всхлипнула мама и обняла брата, который, в свою очередь, разревелся и сказал, что маму очень любит.

— Мне Сережа новую кассету дал, — сказал я.

— Опять извращения какие-нибудь? — спросила мама.

— Нет, хорошее кино. Я, кстати, вчера перепутала кассеты, их много лежало на столе. Это вообще не его была, а нашего арт-директора, — соврала я.

А что, не портить же человеку репутацию из-за какого-то несчастного Тецуи — железного человека.

На этот раз родители остались довольны, мама даже прослезилась, когда одна из ведьм превратилась в облако и улетела. Сказала, что человек, который коллекционирует такие фильмы, — очень романтичная и добрая натура.

— Он хоть не пьет? — поинтересовался папа.

— Нет, что ты, он и капли в рот не берет, — заверила его я.

Предупредила родителей, что завтра иду в гости.

— Платье свое надень выходное, — сказала мама.

— Нет уж, спасибо, — ответила я.

Кому бы подарить это злосчастное платье? Подарю-ка я его Ольке, точно. Завтра же позвоню и скажу, что у меня для нее есть подарок. То-то она обрадуется.

Легла спать и решила, что неплохо было бы еще раз визуализировать Грача, чтобы наверняка сработало. Сегодня Грач визуализируется намного легче, даже нос получился. Повторила ему еще раз все, что говорила вчера.