Поклянись мне - Сара К. Л. Уилсон

Он ничего не говорит, он не может сказать мне прямо сейчас ничего такого, что заставило бы меня почувствовать себя лучше. Как только машина притормаживает перед входом, я выскакиваю за дверь и оставляю Марко разбираться с парковкой.

Я вхожу через отделение неотложной помощи и оглядываюсь, но не вижу ни Энцо, никого-либо из моих людей, которых он вызвал в качестве охраны, поэтому я направляюсь к стойке регистрации, и как только я называю девушке свое имя, ее глаза расширяются, и она указывает мне, где я могу найти Иззи. По крайней мере, у Энцо хватило здравого смысла, и он снял для моей девочки отдельную палату.

Я иду по коридору и замечаю двух наших мужчин, стоящих перед дверью Иззи, я вхожу в комнату, и открывшееся мне зрелище чуть не ставит меня на гребаные колени. Иззи лежит в постели и выглядит такой чертовски хрупкой с повязкой на голове, я вижу засохшую кровь, прилипшую к ее светлым волосам. Она кажется такой чертовски маленькой, и мысль о том, что я мог потерять ее, приводит меня в ужас.

Энцо сел на стул рядом с ней и выглядит так же плохо, как и она. На самом деле, это что, кусок гребаного металла торчит у него из спины? Иисус Христос.

— Что сказал доктор? С ней все в порядке? Когда она очнется? Почему тебя до сих пор не осмотрели? — Я набрасываюсь на него, когда подхожу к ее кровати и беру ее руку в свою, проводя большим пальцем по ее обручальному кольцу. Только сегодня утром я ходил к ювелиру, чтобы купить ей помолвочное кольцо, а теперь она лежит в больнице, без сознания, черт возьми.

— Они сделали сканирование, и все выглядит нормально, врач сказал, что она скоро должна очнуться, и он подозревает легкое сотрясение мозга, но ему придется тщательно осмотреть ее, как только она проснется. Меня никто не осматривал, потому что я, блядь, не отойду от нее, пока она не проснется. Я не могу, это моя вина. Я должен был лучше защищать ее, я должен был заметить, что что-то не так, мне чертовски жаль, брат. — Он закрывает глаза и откидывает голову назад, прежде чем сглотнуть и повернуться ко мне. Сожаление в его глазах ясно как день.

— Это не твоя вина, братишка, и как только я найду того, кто это сделал, он пожалеет, что вообще родился на свет. Черт, я мог бы натравить на них Иззи, она может быть чертовски устрашающей, когда захочет.

Я встаю и иду к двери, приказывая своим людям привести сюда врача, чтобы он осмотрел Энцо.

Кажется, прошла целая вечность, но прошел час и пока Иззи не проснулась. Энцо осмотрели, доктору пришлось удалить кусок металла из его плеча и наложить швы с того места, где он сидел рядом с ее кроватью, потому что он отказывался двигаться. Марко приехал и позвонил нашему отцу, они оба ждут в приемной, желая дать нам немного пространства. Я бы выгнал Энцо и сказал ему подождать с ними, но он так чертовски расстроен из-за этого, что у меня не хватает духу это сделать.

Я продолжаю шептать ей, что мне нужно, чтобы она проснулась, но это ни хрена не помогает. Я чувствую себя беспомощным, я ничего не могу сделать, кроме как ждать. Поверьте мне, я спрашивал доктора.

Я встаю и расхаживаю по комнате, бормоча что-то себе под нос, когда слышу ее голос.

— Моя голова, блядь, убивает меня. — Я поворачиваю голову к ней, и облегчение, которое я испытываю, видя, что она смотрит на меня в ответ, не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал.

— Изи? Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? — Я бросаюсь к ней, и, конечно, чертовски упрямая женщина, пытается сесть. — Ложись на хрен обратно, женщина. Ты никуда не пойдешь.

— Черт возьми, сестренка, ты до чертиков меня напугала, — говорит Энцо и нажимает кнопку вызова, чтобы предупредить доктора, что она проснулась.

Я беру руку Иззи и подношу к своим губам, запечатлевая нежный поцелуй на костяшках ее пальцев, пока они оба вспоминают то, что помнят после нападения. Честно говоря, я бы предпочел, блядь, не слышать подробностей — потому что я ненавижу тот факт, что она пострадала, — но мне нужны подробности, если я собираюсь найти мудака, который посмел причинить боль моей жене и брату.

Энцо уходит, чтобы сообщить новости Марко и нашему отцу, наконец-то давая мне побыть наедине с женой.

— Черт возьми, Иззи, я никогда не был так чертовски напуган, как тогда, когда нам позвонили, ты не исчезнешь из поля моего зрения в обозримом будущем. — Я наклоняюсь и целую ее в лоб, и ее ресницы трепещут. Даже избитая и в синяках, она все равно самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

— Я в порядке, Лука. Я здесь и никуда не собираюсь уходить.

— Черт возьми, ты права, я собираюсь поговорить со своим отцом в какой-то момент позже сегодня, я хочу взять тебя с собой на пару недель. Подарю тебе медовый месяц и дам нам обоим отдохнуть от всего этого хаоса. Что думаешь? — Спрашиваю я, и внезапно начиная нервничать.

Захочет ли она уехать? Хочет ли она вообще оставаться замужем после того, что произошло? Моя жизнь подвергла ее опасности, так что не было бы ничего удивительного, если бы она этого не сделала.

— Тебе следовало бы уже знать, что я последую за тобой куда угодно, — говорит она с милой улыбкой, и я отвечаю ей такой же в ответ, прежде чем прижимаюсь губами к ее губам в легком поцелуе, но через пару секунд отстраняюсь. Я не хочу причинять ей еще больше боли.

Три дня. Три гребаных дня мы торчим здесь, в этой больнице. Врач осмотрел Иззи и заявил, что у нее действительно сотрясение мозга, и настоял на том, чтобы она оставалась здесь под наблюдением. Иззи возразила, что в этом нет необходимости, но я настоял на своем. Я, блядь, не рисковал, что с ней что-нибудь случится, если она покинет больницу без разрешения врачей.

Я поговорил со своим тестем и рассказал ему, что произошло, он поблагодарил меня за то, что я сообщил ему, и повесил трубку, даже не спросив, все ли в порядке с его дочерью, придурок.

Марко был занят выслеживанием ублюдка, который установил взрывчатку, он попросил Алека помочь взломать камеры видеонаблюдения по всему району, и они нашли запись, на