Начинающий блоггер или месть бывшей жены - Роксэн Руж

— Самородов, не сходи с ума, а. Кирюху сейчас от приставки не оторвать, а второй деть, в данный момент, скорее всего, похож на маленькую грушку.

Но наш папа был непреклонен. Айсберг Дмитриевич, бррр.

На следующий день мы направились в больницу, но уже другого плана. Пора было становиться на учет в женской консультации. На меня "завели дело". Загнали на кресло. Вот здесь, по моему, не помешало бы присутствие Самородова. Не в плане того, чтобы разглядеть всю широту моей, кхм, души, а чтобы, по привычке, стоять на страже моего спокойствия. Конечно, я понимала, что все эти процедуры необходимы, но очень боялась того, что гинеколог, по моему, залезая в меня чуть ли не по локоть, мог причинить вред ребенку.

Проведя осмотр, сопоставив полученные наблюдения с моими показаниями врач-гинеколог пришла к выводу, что срок моей беременности составляет одиннадцать — двеннадцать недель. Я мысленно подсчитала, что это чудо произошло еще на съемной квартире. Боже мой, как давно и в то же время недавно это было.

Мне выдали кучу бумажек, по которым я должна была сдать необходимые анализы, а так же направили на первый скрининг.

На следующий день мы направились всем семейством смотреть "кино".

— Для начала, хочу вам сказать, что такое скрининг. Он переводится как сито, — начал свою речь светила медицины, нанося на мой живот гель. — Это сито нужно, чтобы на ранних сроках беременности выявить неправильное развитие плода..

— Германович, давай без этого а, — перебил своего друга Самародов. — Жену и сына не пугай.

Марк Германович перевел взгляд на нас с Кириллом, согласно кивнул, и повернулся к монитору.

— Так, и кто тут у нас…

Мы все вчетвером уставились на экран.

Нет, все таки не грушка, а уже человечек, только совсем крошечный.

Марк Германович, видимо, решил, раз все мы такие щепетильные, то и говорить ничего не стоит, пока сам не убедится, что все хорошо.

Заносил какие-то данные в спецально для них отведенную таблицу.

Лучше бы и дальше про свое сито трещал, а не вот это вот молчание.

— Так-ссс, — начал он через пять минут. — Обхват головы в норме, длина носовой перегородки тоже, две руки, две ноги, на каждой из них по пять пальцев, органы все присутствуют.

— А с сердцем все в порядке? — перебил его Кирюша.

Все мы посмотрели на мальчика, а он с очень серьезным видом, отлично копируя Айсберга Дмитриевича, глядел на экран.

— Давай проверим, — ответил ему Марк Германович.

Он что-то покрутил на аппарате, приложил руку к моему животу, и весь кабинет наполнился звуком бьющегося сердечка.

— Хорошее, здоровое сердце.

Мальчик радостно улыбнулся, а Айсберг Дмитриевич потрепал его соломенные волосы.

— Пол ребенка хотите знать? — спросил Марк Германович.

Мы предварительно обсудили на семейном собрании, состоящим из нас троих, что спрашивать пол ребенка не будем.

— Нет, мы не хотим, — ответила я за всех, хотя соблазн был очень большой.

Нет, будешь знать, начнешь что-то покупать. А я в последнее время стала очень мнительной, во все приметы верующей.

— Снимок сделать? — спросил врач.

Ну тут уже никто не возражал. Сделали нам их аж три, каждому по снимку. Кирилл прижал свой к груди.

Чудо. Оба моих маленьких чуда.

Спросите у черта лысого

Наша жизнь потекла размеренно. Я переложила, конечно не навсегда, свои полномочия на исполняющего обязанности директора Землестроя, занимаясь домом, сыном, чудом и мужем.

Кирилла решили отдать в школу со следующего года, так как ему было запрещено бегать, прыгать, не дай Бог — падать. В общем, все то, что Самородов запретил делать и мне. Ну да, а то я, конечно, записалась бы в марафонцы по бегу с препятствиями.

Мы с Кириллом нашли себе очень хорошее занятие. Вернулись к моему блоггу, в котором каждую неделю выкладывали историю жизни его друзей из детдома. Галина Сергеевна была рада нашей такой работе, говоря, что, чем больше людей знают о ребятах, тем больше у них шансов на счастливое будущее.

Так же она напомнила нам о том, что пора уже собирать документы для оформления постоянной опеки. Да, сбор шел полным ходом.

Несколько раз нас посетила Мария Семеновна, и каждый раз делая это с еще более озлобленным лицом. Мой живот был уже хорошо виден, и этот факт, и тот, с каким обожанием смотрят на меня муж и сын, не давали ей, видимо, спокойной жизни.

Я гнала от себя все негативные эмоции, проветривая весь дом после ее ухода.

В четвертое ее посещение, за две недели до слушания дела о передаче нам постоянной опеки над Кириллом в районом суде, Мария Семеновна была на столько мила со мной, что я заподозрила неладное.

— Какой у вас уже срок, Людмила Константиновна? — спросила она, протягивая к моему животу руку.

— Шесть месяцев, — ответила я, отойдя на пару шагов, прикрывая живот руками. Тут и Кирилл подоспел, встал передо мной, закрывая доступ.

— Понятно, понятно… — протянула она и направилась к выходу.

Нет, проветриванием тут уже не справиться, похоже, надо свечами дом очищать.

Но и свечи нам не помогли.

На следующий день позвонила Галина Сергеевна, сказав, что, помимо необходимого пакета документов, социальной службе, понадобилась характеристика от моего бывшего мужа.

— Галина Сергеевна, она что имеет на это право? Для чего вообще может понадобиться характеристика от бывшего мужа?

— Людмила Константиновна, буду с вами честна, социальная служба имеет право запросить рекомендации хоть от черта лысого, — ответила мне заведующая. — Что касается основания, Мария Семеновна, кхм, — запнулась Галина Сергеевна, видимо, не имевшая права проговориться относительно того, кто стал инициатором дополнительной проверки. Хотя я и так это знала. — Социальная служба считает, что женщина, успевшая за несколько месяцев развестись, выйти замуж, оформить временную опеку и забеременеть, является несерьезной личностью. И ребенка ей доверять нельзя.

Несерьезная личность? Серьезно!? Это я то?

— Людмила Константиновна, скажите, с этим могут возникнуть какие-то проблемы?

С чертом лысым бы точно не возникли, а с, как сказала заведующая, "этим" — вполне возможно.

— Нет, Галина Сергеевна, — ответила я. — Никаких проблем.

— Ну тогда и переживать не о чем, — обрадовалась Галина Сергеевна.

Наш разговор продолжался еще пару минут. Только вот содержание беседы я не смогла вспомнить, когда, попрощавшись, нажала на кнопку завершения вызова.

Мысли были далеко и в то же время близко.

Что же теперь делать?

Может быть, обратиться к самой Марии Семеновне с просьбой обойтись без рекомендаций от бывшего мужа? Ну не может же она быть такой сволочью!? Вспомнила ее лицо, улыбку через