Теория гибрида - Пенн Кэссиди

Я надела обтягивающие черные брюки, мои любимые ботинки на шнуровке на толстой подошве и темно-красную майку. Сегодня мои волосы были уложены легко, теперь, когда они были подстрижены до плеч, и я приняла еще один душ, чтобы смыть с них пот от секса. Мне уже нравилась новая я. Ну, технически, это была не совсем новая я. Просто новая стрижка. Но я определенно чувствовала себя по-новому. Опять же, тяжесть была сброшена, и травма, которую я несла с собой, была…. ну, не совсем прошла, но сегодня утром это не было таким тяжелым бременем.

Я вышла из своей комнаты, оттянув время, сколько могла. Кто-то суетился внизу, и это заставило меня остро осознать, что тот, кто присутствовал в доме стаи прошлой ночью, должен был слышать все, что происходило между Фаустом и мной. Не в первый раз я прокляла тот факт, что все мы были наделены сверхъестественным слухом. Иногда это действительно мешало элементарной приватности. Я просто была бесконечно благодарна, что вампиры не бегают и им даже не приходится так часто пользоваться туалетом. Я вздрогнула, посмеиваясь про себя над мысленным образом. Поговорим о том, чтобы узнать своих соседей по дому поближе и лично.

Прежде чем я успела подняться на первую лестничную площадку, открылась дверь, и Бастиан вышел из спальни. Мы просто уставились друг на друга. Не в силах ничего с собой поделать, я оглядела его с головы до ног, отметив, насколько по-другому он выглядел сегодня и каким… аппетитным. На нем были темно-синяя футболка, темные джинсы и тяжелые ботинки. В его правом ухе свисал пирсинг, на шее было около трех серебряных ожерелий, а пальцы все еще украшали витиеватые кольца. Щетина на его подбородке стала густой, и это придавало ему опасный вид.

— Ты выглядишь довольно дерзкой для женщины, которая только вчера вечером получила по полной программе, — сказал он со смехом со своим мелодичным французским акцентом. — Но кто я такой, чтобы жаловаться, когда красивая женщина так смотрит на меня?

Мне следовало бы смутиться, но я так не сделала. Не перед Бастианом, которому, как мне показалось, нравилось слушать о моих ночных развлечениях больше, чем он показывал.

Он подошел ближе, обхватил мое лицо своими большими ладонями и запечатлел на моих губах мягкий, восхитительный поцелуй, от которого я прижалась к нему и закрыла глаза. Его язык скользнул по моим губам, увлажняя их. Но затем он слишком быстро отстранился с озорной усмешкой.

— На вкус ты как грех, mon cher. Свобода тебе идет.

— Мне все идет. — Я прошла мимо него с довольной улыбкой, направляясь к лестнице.

Я услышала, как он хихикнул у меня за спиной.

— Кто эта женщина? — беззаботно спросил он. — Куда убежал этот взбешенный маленький дампир?

— Она умерла там, в камере, вместе с моей матерью. — Мои слова прозвучали тяжелее, чем намеревалась, и его лицо посерьезнело, когда я повернулась, чтобы посмотреть на него через плечо. Фиолетовые глаза смотрели в мои, полные чего-то похожего на сожаление, но, по крайней мере, это была не жалость. Поэтому я снова улыбнулась, немного безжизненно. — Эта Сиренити не сможет пережить то, что, я знаю, мне придется сделать, поэтому мне пришлось похоронить ее.

Он снова положил руку мне на щеку, обхватив ладонью мое лицо. Мы остановились прямо перед нижней лестничной площадкой.

— Пока она все еще где-то там. Эта женщина была сильнее, чем она думала. Это одна из причин, по которой я все еще здесь.

Я подалась навстречу его прикосновению.

— Я хотела спросить тебя об этом. Какова другая причина? — Технически, у Бастиана не было реальной обязанности находиться здесь.

— Думаю, ты знаешь. Может, я и колдун здесь, но ты, похоже, наложила на меня чары, подобные тем, которые я не могу разрушить. Я начинаю думать, что не хочу пытаться.

— Даже после всего, что ты услышал прошлой ночью? В данный момент я не совсем женщина-одиночка. — Не думала, что когда-либо хотела быть ни тем, ни другим. Мне было слишком весело, и я даже не могла сделать выбор между ними.

Взгляд Бастиана метнулся к моим губам, и я облизнула их в ответ. Его большой палец мягко коснулся кожи у меня под глазом.

— Услышав, как ты вот так кончаешь, я поглаживал свой член, пока ему почти не стало больно. Я только хотел присоединиться к тебе. Звуки, которые ты издаешь, когда тебя трахают… — Он закрыл глаза, его ноздри раздулись. — Я не могу дождаться, когда услышу их снова, пока буду погружен в тебя.

Его слова так возбудили меня, что я была почти готова сказать «к черту все» и потащить его сексуальную задницу обратно в свою комнату. Но, увы, трудно было побыть наедине с собой в доме, полном мужчин. Рядом открылась дверь, и я почувствовала его запах еще до того, как он завернул за угол.

— Спокойный день? — Спросил Атлас, когда появился в поле зрения, его глаза сразу же прошлись по мне, как будто это было его второй натурой. Ухмылка на его лице была полна веселья.

Как обычно, он был одет в приталенный блейзер, но на этот раз он сочетал его с элегантной парой темных джинсов. Его борода была ухожена, а его черные волосы были немного длиннее, чем он обычно стриг. Я не потрудилась отодвинуться от Бастиана. Мне нечего было скрывать.

— Мило, — сказала я, притворно закатив глаза. Бастиан только усмехнулся и снова легонько поцеловал меня, прежде чем отстраниться. — Я полагаю, все слышали?

Губы Атласа изогнулись в улыбке.

— Ты в доме, полном могущественных существ со сверхслухом. С таким же успехом мы могли бы пододвинуть стул и взять немного попкорна. — Я застонала, и оба мужчины просто рассмеялись. — Честно говоря, я испытываю облегчение. Фаусту нужно было вытащить эту палку из своей задницы и засунуть свою собственную во что-нибудь другое.

Я не смогла сдержать фырканья.

— Ты ведь знаешь все об этой палке в заднице Фауста, не так ли? — Я повернулась, отчаянно пытаясь немедленно сбежать. Не могу поверить, что это только что слетело с моих губ. Что, черт возьми, со мной не так?

Шаги Атласа за моей спиной замедлились, и Бастиан рявкнул со смеху. Мое лицо покраснело, как свекла, и я ускорила шаг, безуспешно пытаясь избежать этого неловкого разговора.

— Ты выиграла этот раунд, но я не могу дождаться, когда мы точно покажем тебе, почему двое лучше одного, —