Леди не копают могилы - Татьяна Владимировна Солодкова

узнала бы, — запальчиво продолжила прерванный разговор. — Не убила бы. В крайнем случае нашел бы себе другую работу. Подумаешь, велика потеря.

Руки Марко вдруг замерли.

— Что? — Ди попыталась обернуться через плечо, но он уже вернулся к крючкам и шикнул на нее, чтобы стояла ровно. — Да что?! — все еще не понимала она. Потому что если напряжение между ними и раньше витало в воздухе, то теперь оно едва ли не звенело.

— Ничего, — отозвался Марко гораздо спокойнее, чем разговаривал прежде. — Ты только еще раз подтвердила, что тебе плевать на всех, кроме себя.

— Неправда, — возразила Ди.

— Да-а? — в его голосе послышались язвительные нотки.

— Представь себе.

— Ну, хорошо... — загадочно произнес Марко, после чего, закончив с застежками, вновь взял ее за плечи и повернул теперь уже лицом к себе.

— Хватит крутить меня как куклу! — возмутилась она, ударив его по кисти.

Марко сверкнул на нее глазами, но руки и правда убрал и даже заложил себе за спину.

После чего ошарашил Диану внезапным вопросом:

— Кто принес сюда эту тяжеленную корзину?

Ди пораженно моргнула и даже попятилась от него.

— Это-то тут при чем?

— Кто. Принес. Сюда. Эту. Корзину? — с нажимом повторил управляющий.

Диана раздраженно всплеснула руками.

— Да чего заладил? Жнеда принесла.

Марко как-то многозначительно сощурился.

— Не тебе же тяжесть тащить, да?

— Да. — Она пожала плечами.

А зачем тогда слуги? Подумаешь, корзина.

— А попросить кого-то, кроме беременной женщины, ты не додумалась? — тон голоса Марко снова изменился, став теперь мягко-снисходительным, будто он разговаривает с кем-то умственно отсталым

— Кого? — Ди посмотрела на него соответствующе.

Единственной беременной женщиной, которую она знала, была ее подруга Эль, и она тут точно ни при чем. А Жнеда...

Диана уже открыла рот, чтобы опять возмутиться, да только схватила губами воздух.

Боги, вот почему Жнеду так укачивало. Вот почему ей так плохо от местного молока. Вот почему...

— О боги, — ужаснулась Ди уже вслух и сама не заметила, как запустила руку в волосы. — Как я не заметила…

— И правда — как, — саркастически поддакнул Марко, и она вскинула к нему глаза.

— Ты-то откуда знаешь?

На что он лишь пожал плечами.

— Я же не слепой.

А она, получается, слепая? Хотелось бы возразить, но чем больше Диана вспоминала поведение камеристки с тех пор, как они покинули столицу, тем больше ощущала себя именно слепой. Слепой идиоткой.

— Если тебе, как ты говоришь, не плевать, — сказал Марко, подойдя ближе, — то имей в виду. — Леди Гарье со Жнедой никак не пересекается, поэтому еще не в курсе.

Ди, не понимая, нахмурилась.

— А на что это влияет?

Он смотрел на нее серьезно, но на сей раз не зло и не снисходительно, кажется, вообще без всякого подтекста. Серьезный до ужаса. Красивый до подгибающихся коленок.

— Твоя тетка против распутства. Или вышвырнет Жнеду взашей, или потребует выйти замуж немедленно.

— Здесь? — ахнула Диана, почему-то махнув рукой в сторону деревьев, как будто в лесу Жнеде и предстояло жить.

Марко пожал плечом и отступил.

— Я предупредил. Скоро живот станет заметен, и никто не будет ее больше покрывать.

А ведь Жнеда говорила, что обращалась к Марко за помощью...

— Где твоя лошадь?! — окликнул ее управляющий, успевший, пока она задумалась, отойти к своему коню.

— Я пешком.

Направленный на нее взгляд был настолько красноречив, что не требовал пояснений.

Ди в ответ развела руками. В тот момент ей показалось, что так будет лучше. Кто же знал, что Жнеда с корзиной…

— Ясно, — вздохнул Марко и забрался в седло. — Отдыхай, дыши свежим воздухом. Я пришлю за тобой кого-нибудь.

По правде говоря, Диана рассчитывала, что он ее довезет или уступит своего коня. Но раз уж управляющий так дорожит своим местом в поместье и до смерти боится, что хозяйка прознает, что у него может быть личная жизнь, то это, конечно, не вариант. Особенно учитывая, что с собой нужно забрать плед, корзину для пикника и саму Ди в мятом платье.

— Буду премного благодарна, — ответила она сдержанно.

Он не ответил, развернул коня и только затем бросил на прощание:

— «Сигналки» свои поставить не забудь!

Заботливый, мать его.

А когда поляна опустела и звук от копыт стих, Диана плюхнулась на все еще расстеленное покрывало, обхватила голову руками и разревелась.

Глава 4

— Жнеда! Жнеда! Ты здесь?!

Диана нетерпеливо толкнула очередную дверь. В нос ударила смесь запахов специй, рыбы и чего-то приторного — несочетаемо до рвотного позыва. Ди отшатнулась от летящего навстречу облака пара, зажмурилась и замахала рукой перед лицом. А когда открыла-таки глаза, обнаружила, что и тут камеристки нет — на нее уставились дородная повариха, ее помощница и двое подростков-поварят.

— Вы не видели Жнеду? — спросила Диана, окончательно проморгавшись в этом царстве пара.

— Кто это? — не понял один из поварят.

— Да та новенькая, брюхатая, — подсказал ему второй. — Уй! — И тут же получил подзатыльник от пожилой кухарки.

— Не видели, миледи, — ответила за всех ее помощница.

Брюхатая? Выходит, все знали? Даже дети?

Злость, которая обуяла Диану еще у озера, когда слезы обиды и унижения высохли, и которая заставила ее гнать во весь опор в усадьбу, оставив присланного за ней провожатого далеко позади, внезапно схлынула, словно прибой.

Получается, Марко был прав, и все всё знали и видели? Все, кроме нее…

— Если Жнеда появится, ей что-нибудь передать? — учтиво спросила все та же девушка, которая и ответила прежде.

Пожилая кухарка так и не вымолвила ни слова, но, как Ди показалось, смотрела на нее с немым осуждением.

— Нет, не нужно. — Диана качнула головой и попятилась.

Выпустила ручку двери, и та с глухим щелчком захлопнулась, отрезав от коридора жар и ароматы кухни.

— Миледи? — приглушенно донеслось удивленное уже через дверь, и Ди попятилась еще.

Злиться было легче. Прореветься, сбросить напряжение, а потом накрутить себя мыслями о том, как Марко несправедлив на ее счет, как незаслуженно ее унизил и вообще какой он негодяй, чем… Чем посмотреть правде в глаза.

Все еще переваривая снизошедшее на ее откровение, Диана медленно повернулась на негнущихся