Ты моё спасение души - Мара Евгеника

и не было, - уговаривает меня внутренний голос. - Пусть просто все пройдёт хорошо, и все останутся довольными. Да, и главное, чтобы Никитке все понравилось. Хотя нет, бабушка всегда говорила, что женщина - это камертон отношений с мужчиной:"Детка, ты должна как прекрасная нежно-округлая "Ля" появляться из ниоткуда, медленно проходить и удаляться, вся в шелках, с нежным шлейфом и флером. Помни, ты должна быть сама для себя самым большим и искренним удовольствием. Мужчины это чувствуют! Поверь моему опыту, как женщина "лякнет", так мужчина и будет петь с её голоса!"

С этими мыслями я слежу за часами, стрелки которых уже давно перешагнули за 19-ть часов.

Намереваясь все же написать Никите сообщение, иду в свою комнату.

Минут на пять ложусь на постель с телефоном в руке. Вероятно, заботы дня и мысли в ожидании встречи с Ником меня сильно утомили.

В какой-то момент проваливаюсь в воспоминания, снова вижу себя девочкой в голубом платье с бантами на голове и скрипкой в руках. Я играю что-то очень нежно-мелодичное.

Из приятной музыки меня вырывают настораживающие звуки, подскакиваю и выбегаю из комнаты. В холле-прихожей странные звуки повторяются снова.

Я, стоя в темноте, начинаю различать низкие мужские утробные рыки, женские сдавленные зажатые стоны и всхлипывания, потом грубое и короткое "тихо".

Вся эта какофония звуков, различаемых мной, напоминает мне что-то крайне неприятное и страшное. И этот страх со всего маху падает на меня чёрной холодной плитой.

От страха мое тело сначала пробивает дрожь, потом его начинает трясти.

Начинаю рыдать, кричать и задыхаться.

Кто-то чёрный, большой и страшный хватает меня за руки и со словами "тише-тише" наваливается на моё тело, стараясь сильнее прижать.

Мне больно! Мне жутко страшно! Этот ужас поглощает всю мою радость и музыку…

Я утробно истошно кричу и проваливаюсь в чёрную дыру….

Глава 18

Иду вместе с милой женщиной неопределенного возраста в зеленой больничной униформе по огромному белому коридору. На ходу вдыхаю через нос воздух, в котором микс свежей краски, моющих средств, лекарств, горя, отчаяния, боли, непонимания, растерянности.

- Подождите, пожалуйста, здесь, - вежливо произносит сотрудница приёмного покоя, когда мы вместе доходим до большой белой двери, - Александр Валерьевич сейчас освободится и Вас пригласит.

Женщина уходит обратно, а я остаюсь ожидать. За последнюю неделю ожидания стало моим обычным состоянием. Да, все время ожидаю чего-то. Хотя нет, не только. Ещё постоянно думаю и сжираю себя. Сжираю, потому как в том, что произошло со Славиком виноват лишь один человек. И это я.

Говорят, прежде чем сильно разбиться, нужно высоко взлететь, испытав чувство некоторого кайфа, потерять ощущение реальности.

Последнее время перед своей командировкой на север меня практически в прямом смысле накрывает ощущение эйфории от удачи в бизнесе и счастья в жизни, которым для меня становится стремительное восстановление моей Славы.

На тот момент иначе Бэмбика уже и не позиционирую по отношению к себе и её роли в своей жизни.

Прощаясь перед выходом из дома еще со счастливым Славиком, традиционно обняв её стройное тело и втянув в себя запах её волос, снова и снова о девушке думаю с притяжательным местоимением "моя".

И от этой мысли внутренне улыбаюсь, как наш Гато при упоминании слова "вкусняшки".

Мне очень нравится Славкина искренность, отзывчивость, женская мягкость, чуйка и сдержанность.

Смотрю на "мою" девчонку, и в голове всплывают слова Ливона.

- Ник, в Славе есть порода, которую, как и гены, пальцем не раздавишь. Никакая внешняя среда, никакие обстоятельства не смогут выбить из неё эту породу. Знаешь, Слава очень духовно и душевно сильная. Я уверен, что ее сила духа сможет преодолеть нынешние сложности.

Как и Ливон я тоже верю, что моя Славка - сильная и, что все теперь будет хорошо, но увы…

Даже спустя неделю, вспоминая события дня "Ч", моё сердце падает в смесь желчи и кислоты желудочного сока.

Находясь в командировке с Ливом и моим новым партнёром по бизнесу, я все же выбираю время и звоню своему Славику.

Девчуля моя за последние месяцы сделала огромный шаг вперёд. Стала передвигаться самостоятельно без помощи подручных средств и начала говорить намного лучше, практически без заикания, только в медленном темпе, растягивая слова.

Во время разговора Слава, рассказав о делах, высказала желание о совместном ужине после моего возвращения из командировки.

С улыбкой выслушав заманчивое обещание Бэмбика, приготовить что-нибудь вкусное и мои любимые десерты, соглащаюсь без раздумий и сообщаю, что буду к ужину в 19-ть часов.

Вернувшись в столицу, как было оговорено заранее, звоню и предупреждаю Славу, что наши планы на вечер остаются в силе.

В течение дня полностью растворяюсь в вопросах бизнеса, провожу несколько встреч, последнюю из которых мой партнёр переносит в пафосный ресторан.

- Никита, сорян, давай для обсуждения вопроса пересечемся в идеальном месте с хорошей кухней. Я целый день маковой росинки во рту не держал, да и бухнуть хочется, - пробасил в трубу ВВП, не тот, но тоже очень значимый персонаж в высоких кругах.

Этого чела мне, как сыну, подкинул муж маменьки Дмитрий Сергеевич.

Терпеть не могу деловые ужины, но в связи со значимостью этого чувачелло приходится, сцепив зубы и засунув свое самолюбие в опу, тащиться в обозначенное ВитВиком место.

Зная едально-выпивальные аппетиты Виталия Викторовича, мне, конечно, нужно было перезвонить домой и предупредить о своей задержке. Однако, я, до последнего, надеясь на благополучный исход и быстрое завершение обсуждения вопросов, упускаю из вида момент, когда в бокал наливается больше, но он при этом поднимается легче и чаще.

Открытие чакр под влиянием спиртных паров наступает совершенно незаметно.

И надо же такому случиться, что именно в момент, когда мой внутренний компас ведет меня слегка нетвердой походкой к выходу, на мои плечи ложатся красивые женские ручки и на ухо шелестит сексуальный и до боли в паху знакомый голос.

- Никита Валерьевич, вот так встреча! Сколько лет, сколько зим! Забьемся, никогда не угадаешь, кто стоит за твоей спиной? - на вопросе обладательница голоса успевает кончиком своего остренького язычка провести по моей ушной раковине.

- Елена Завадская, как можно не узнать этот голос и шаловливый язычок, - произношу, обернувшись, наклонив свою голову ниже теперь уже к женскому ушку, шепотом добавляю. - Я не забыл, что умеет вытворять этот язычок на кожаном музыкальном инструменте. Какими судьбами, дорогая? На днях в новостях тебя видел, ты вещала из Рима про Ватикан.

-