Исход - Кайли Кент

Этот ублюдок заслонил ее собой? Черт побери, неужели я все-таки позволю этому мудаку жениться на ней?

― Кинг? Насколько все плохо?

― Пока не знаю.

Когда мы приезжаем в больницу, там уже развернулся медийный цирк. Репортеры повсюду, и я не помогаю ситуации, приехав в форме, носках и без обуви. Папа дергает за какие-то ниточки, и нас провожают прямо в палату Лиама. Я вижу сестру и иду к ней.

― С ним все будет в порядке, Лия, ― говорю я, обнимая ее за плечи и притягивая к себе.

― А что, если нет? Это моя вина. Я не должна была втягивать его в наш мир, ― всхлипывает она, прижимаясь к моему свитеру. Могу только представить, как от меня сейчас пахнет. Но ей, похоже, все равно.

― Как будто ты могла его остановить. Этот тупой сукин сын любит тебя. Черт, он выбрал тебя, а не гребаный хоккей, Лия. Если это не любовь, то я не знаю, что это, ― говорю я ей. ― Я просто, блядь, хотел бы, чтобы меня тоже кто-нибудь поставил в известность. Я мог бы предотвратить все это.

Снова это чувство в моем нутре. То, которое периодически посещает меня. Всякий раз, когда моя ярость берет верх или я не могу разобраться в том, что происходит прямо у меня под носом. Всякий раз, когда я сближаюсь с Кэтрин, я отстраняюсь, потому что не могу отпустить прошлое. Не могу найти способ простить ее. Когда моя дочь смотрит на меня, а я вижу, что это ее мать смотрит на меня глазами, которые так похожи на мои.

Верно, это чувство вины. Теперь я это понимаю.

Вскоре после того, как я вошел в палату, Лиам приходит в себя и просит мою сестру выйти за него замуж. Я знаю, что они шутили об этом уже несколько недель, делая все возможное, чтобы задеть меня за живое. Но почему-то мне кажется, что сейчас дело не в этом. И лекарства тут ни при чем. Он чертовски серьезен.

― Кинг, ты гребаный засранец. Ты должен был сказать мне. ― Я тычу в него пальцем.

― Я сказал ему не делать этого, ― вклинивается мой отец. ― Лиам, врач говорит, что с тобой все будет в порядке. Просто пара сквозных ранений. К счастью для тебя, этот ублюдок не задел ничего важного.

― А как же хоккей? ― Голос моей сестры напряжен.

― Ну, ему предстоит несколько месяцев восстановления, прежде чем он снова выйдет на лёд, ― говорит папа. ― Но…

Лиам останавливает его.

― Что случилось? Вы нашли его? ― Очевидно, что он имеет в виду стрелка.

― Винни нашел. ― Отец кивает, и взгляд, который он бросает в мою сторону, говорит о том, что мне не стоит требовать от него большего, пока у нас столько зрителей. Включая семью Лиама. Он знает, о чем я собирался спросить. Винни должен обеспечивать безопасность Грейси, а не бегать по улицам.

Я напоминаю отцу об этом, как только мы выходим из палаты.

― Твой брат говорит, что девочки в безопасности в твоем доме. Но ему надо кое-что решить. Ты же знаешь, он не оставил бы мою внучку без защиты. Говорит, что думает, что этот парень работает на Дюваля. Он даже не пытался скрыть свое лицо от камер, ― говорит мне папа.

― Дюваля? ― спрашиваю я.

― Да, а что?

Черт! Кэтрин.

― Мне пора. ― Я выбегаю из дверей больницы, только чтобы вспомнить, что я не за рулем.

К счастью для меня, одновременно со мной выходит Люк.

― Мне нужны твои ключи, ― говорю я ему. ― Мне нужно срочно попасть домой. Сейчас же.

Он смотрит на меня и кивает.

― Пойдем. Я поведу.

Глава двадцать четвертая

― Кэтрин? Грейси? ― Голос Грея эхом разносится по дому.

― Папа дома. ― Грейси вскакивает с дивана и выбегает в коридор. Я следую за ней и догоняю, как раз, когда она бросается в объятия отца.

― Привет, малышка. ― Он крепко прижимает ее к груди и целует в макушку, а я стою в холле, не зная, чем себя занять. Товарищ Грея по команде стоит прямо за ним.

― Я могу отвести ее наверх. Ей нужно подготовиться ко сну, ― говорю я Грею после очередного момента неловкого молчания.

― Зачем? ― спрашивает он, прежде чем повернуться и пойти босиком по коридору в сторону игровой комнаты с Грейси на руках.

― Грейсон, ты только что выиграл Кубок. Ты должен праздновать вместе с командой, ― говорю я, пока иду за ними.

― Может быть, но я хочу праздновать прямо здесь. С моей самой любимой девочкой во всем мире, ― говорит он.

― Кто твоя любимая девочка, папочка? ― спрашивает Грейси.

― Ты, детка. А ты видишь здесь других девочек?

― Мама тоже девочка, ― говорит Грейси, что для пятилетнего ребенка звучит как факт.

― Да, и она моя вторая любимая девочка. ― Грей оглядывается через плечо и ухмыляется, прежде чем снова поставить нашу дочь на ноги. ― Грейси, как насчет того, чтобы пойти с дядей Люком и принести тот торт, о котором я не перестаю думать?

Она ничего не отвечает и убегает на кухню, а дядя Люк спешит за ней. Как только они исчезают за углом, Грей подходит ко мне. Его рука обхватывает мой затылок, а затем его губы оказываются на моих. Я таю в его объятиях. С тех пор как я рассказала ему о полиции, Дювалях и причине моего отъезда, с моих плеч свалился огромный груз, и тот клин, который я вбила между нами, кажется, тоже рассеялся.

Он все еще в своей форме, его волосы мокрые от пота и прилипли ко лбу.

― М-м-м, тебе стоит принять душ, ― говорю я ему.

― Ты хочешь сказать, что от меня воняет? ― Он смеется.

― Да, именно так. ― Я морщу нос.

― Душ ― отличная идея. Тебе стоит присоединиться ко мне. ― Он кивает, как будто все решено, а потом тянется вниз и берет меня за руку.

― Я не оставлю Грейси с Люком, чтобы пойти