Исход - Кайли Кент

― Какого хрена? Почему ты мне не сказала? ― спрашивает он.

― Я не могла. Они… они хотели, чтобы я дала показания, ― впервые признаюсь я кому-либо.

― Какие показания?

― Против тебя. ― Я закрываю глаза. Мне просто нужно выплеснуть все это. ― Они показали мне фотографии… тел… Они сказали, что знают, что это сделали вы с братом. Убили тех людей. И они хотели, чтобы я свидетельствовала против вас. Они сказали, что если я скажу в суде, что вы признались в убийствах, то они не выдадут меня Дювалям. У них были распечатки с переводами… они сказали, что у них есть доказательства, которые связывают снятие денег со счетов со мной. Я никому не говорила, чем занимаюсь, Грейсон. Но они каким-то образом узнали. Я где-то напортачила и оставила след. Потом они показали мне, что со мной будет, если я не подчинюсь, если Дювали доберутся до меня. ― Я судорожно вдыхаю и открываю глаза.

Грей смотрит на меня. Просто смотрит. Молча и не мигая.

― Я никого не убивал, Кэтрин, ― наконец произносит он после долгой паузы.

― Я знаю это. Я никогда не думала, что ты это сделал, ― говорю я ему. ― Я не знала, что делать. Я не могла свидетельствовать против тебя, Грейсон. Я бы не стала. Но я также не хотела, чтобы они отдали меня той семье. Мне стало страшно. И я сбежала.

― Ты должна была рассказать мне. Ты должна была прийти ко мне. Мы бы вместе придумали как все исправить.

― Разве ты не понимаешь? Я ушла, чтобы защитить тебя. Если меня не будет рядом с тобой, они не смогут использовать меня против тебя. Я не собиралась становиться причиной того, что с тобой случится что-то плохое. Если бы они сдали меня Дювалям, если бы те узнали, что мы вместе, они бы тоже пришли за тобой. Я не знала, что делать, ― повторяю я. ― Я пыталась защитить тебя.

― Сколько? ― спрашивает он.

― Что?

― Сколько ты у них украла?

― Тридцать тысяч. Но по документам, которые мне показали детективы… они сделали так, будто я украла пятьсот тысяч, ― говорю я.

― Я бы дал тебе эти деньги. На колледж. Если бы ты сказала, что не можешь себе этого позволить, я бы дал тебе их.

― Я знаю. ― Я качаю головой. ― Мне не нужны были твои деньги. Жалость твоей семьи. Я не хотела, чтобы ты думал, что я была с тобой ради какой-то выгоды. Сейчас это звучит так глупо. Я знаю это. Я думала, что была осторожна. Я думала, что все под контролем.

Грей притягивает мою голову к своей груди, а его руки обхватывают мою спину.

― Я думал, что ты мертва. Потом, когда я увидел тебя на фото в газетной вырезке, я подумал, что ты просто не любишь меня так, как я люблю тебя. Потому что как можно бросить любимого человека, не оставив ему даже записки? Хоть какого-то объяснения? ― говорит он очень тихо.

― Я люблю тебя, Грейсон. Всегда любила тебя. Никогда не переставала, ― отвечаю я ему. Когда он ничего не говорит, я поднимаю на него глаза. ― Скажи что-нибудь. Накричи на меня, что угодно, только скажи что-нибудь.

― Я собираюсь все исправить. Я не позволю, чтобы что-то случилось с тобой или Грейси.

― А я не могу позволить, чтобы что-то случилось и с тобой. ― Я сдерживаю очередной всхлип.

Грей достает из кармана телефон и тычет пальцем в экран, прежде чем поднести его к уху.

― Лия, мне нужно, чтобы ты переночевала с Грейси в гостевой спальне.

Я не слышу, что говорит его сестра. Но потом грудь Грея вибрирует подо мной, и из нее извергается глубокий и неожиданный рык.

― Не смей забирать ее из этого гребаного дома, Алия. Воспользуйся гостевой спальней. ― Он кладет трубку, не дожидаясь ответа. ― Мне нужно поговорить с отцом… и Винни.

― Они возненавидят меня еще больше, чем сейчас. ― Я качаю головой, и Грей вздыхает.

― Они тебя не ненавидят.

Я бросаю на него взгляд, который говорит ― ты сейчас серьезно?

Грейсон ухмыляется.

― Ладно, может, некоторые и ненавидят, но Винни ― нет.

Глава двадцать третья

День игры. И не просто игры. Чертова финала. Матча на Кубок Стэнли. Этот трофей наш. Я чувствую это. Это мечта, то, к чему я стремился всю свою жизнь. Кэтрин и Грейси наблюдают за игрой из семейной ложи, и то, что они здесь, со мной, ― значит для меня все.

Я всегда хотел получить этот трофей, но осознание того, что за этим наблюдает моя дочь, заставляет меня хотеть победить еще больше, еще яростнее бороться за этот Кубок. Тренер напутствует нас, рассказывает о разных приемах и стратегиях. Я выслушиваю почти все. Ничего нового не узнаю. Нам просто нужно выйти на поле и выложиться.

― Хорошо, вперед. Вы, ребята, готовы к этому. Это ваш вечер, ― говорит тренер.

Я с воодушевлением иду по туннелю. В Замке сегодня шумно, как никогда. Мы выходим на лёд. С одной стороны от меня Кинг, с другой ― Люк, мы стоим и слушаем национальный гимн.

Когда песня заканчивается, я смотрю слева направо.

― Ты в порядке? ― спрашиваю я Кинга. Этот ублюдок выглядит так, словно он не в своей тарелке. Хотя, возможно, это просто нервы.

― Отлично, ― ворчит он и устремляется к месту вбрасывания шайбы, которое он проигрывает. Теперь она у соперников, и они не собираются так просто ее отдавать.

К концу второго периода у нас ничья. Все измотаны.

Я сажусь на скамейку в раздевалке и стягиваю свитер. Один из массажистов подходит и начинает работать с моими плечами. Я его отпихиваю. Мне не нужно это дерьмо. Что мне действительно нужно, так это позвонить дочери. Услышать ее голос.

Я беру телефон и набираю номер Винни. Он сидит с Кэтрин и Грейси.

― Грей, ты должен готовиться к следующему периоду, а не звонить мне, ― говорит он.

― Отвали и дай трубку моей дочери, ― говорю я ему.

― Папочка, ты скоро победишь. ― В динамике раздается голос Грейси,