Измена. Не возвращай нас - Анна Томченко

— Тише, тише, все хорошо...

— Дочка, — прохрипела я и поняла, что ободрала внутреннюю стенку горла.

— Тише. Успокойтесь. Все хорошо, все хорошо. Она в отделении неонатологии.

Пожалуйста, не переживайте.

Я не поняла, в какой момент началась какая-то суматоха, что-то где-то запищало, я чувствовала, как ко мне прикасались, но сил поднять голову не было, чтобы осмотреться. Я просто как заговорённая, повторяла одно слово.

Дочка.

В итоге пожилая медсестра в какой-то момент наклонилась и попробовала приподнять изголовье кровати, я ощутила, как внутри черепной коробки словно бы прокатился водный ком, от этого сильно замутило, и я замотала головой в меру своих возможностей.

— Тише, тише, тише... — и снова холодная рука легла на грудь, прижимая меня и не давая упасть. Я невидящим взглядом смотрела на голубое и синее, окружавшее меня, я никогда не знала, как выглядит реанимация изнутри. Это была почти обычная палата, только в ней было жутко холодно. — Тише, сейчас, сейчас мы замеряем ваши показатели. Если все в норме, то мы попробуем вас перевести. Не надо бояться. Успокойтесь, девочка, все хорошо, да, недоношенная, но все хорошо.

Я моргала с трудом и ощущала, как в глазах, словно пещинки скользили по слизистой, от этого хотелось кричать, и безумно жутко хотелось умыться, смыть с лица то ли слезы, то ли ещё что-то, что стягивало всю кожу.

— Так, так, давайте осторожно, осторожно, — рядом появился какой-то мужчина, и его холодные руки в перчатках перехватили мою ладонь, сжали. Я постаралась, дёрнуться, но взвыла от боли— Тихо, тихо. У вас вывихнуто было плечо. Все в порядке, но пока больно.

В какой-то момент в руках у него появился тонкий фонарик, и мне в зрачок опять засветило просто ядовито белым светом. Я старалась закрыть глаза, но врач держал меня.

— Тихо, тихо, успокойтесь, пожалуйста. Все хорошо, не переживайте. Все хорошо.

Вы родили, у вас замечательная девочка, она просто чудо. И давайте вы сейчас не будете капризничать. И, может быть, вы скоро с ней увидитесь. Ваш муж ждёт вас в коридоре. Давайте вы не будете капризничать, и мы побыстрее постараемся вас перевести в палату.

—Я,я…

— Успокойтесь, все хорошо. Он видел вашу дочку и плакал стоял. Все хорошо, Варвара...

41.

Варвара

Я не помнила, сколько времени прошло с заявления врача до того пока меня перевели в другую палату. Я просто помнила, что звенели датчики, меня осматривали. Медсестра мне ставила капельницу. Пошевелиться я все равно с трудом могла, а потом по коридорам меня довезли до какой-то другой палаты. И уже там со мной начали нормально разговаривать.

— С вами все хорошо, у вас нет каких-то сильно значимых проблем, все, что произошло, это все решается, — мягко говорил врач, а я не понимала ничего, качала головой и могла только как заведённая повторять:

— Когда я увижу дочку.

— Как только вы немного окрепнете, вам хотя бы посмотреть привезут дочь.

Успокойтесь. Все будет хорошо.

Слова врача меня ни капельки не успокаивали. Мне хотелось быстрее, как можно скорее вновь оказаться рядом со своей дочерью.

— Если вы нормально себя чувствуете, я разрешу вашему мужу зайти.

Сердце предательски задрожало, и я облизала губы. В голове была полная каша. Я не понимала, зачем мне нужно, чтобы пришёл Олег Это по его вине все произошло.

И я понимала, что он не отвечает за чужие поступки и чужие действия, но тем не менее я не могла быть уверена в том, что действительно не считаю его виноватым.

Маленькая часть меня: противная, нервная, злая, напуганная, истерзанная вся, она кричала, что это он, он один во всем виноват. Это из-за него все так произошло. Это из-за него я оказалась в реанимации. Это из-за него моя девочка сейчас лежит где-то одна. Это из-за него она даже не ощутила тепло матери после своего рождения.

— Варвара, успокойтесь, все хорошо, — мягко произнёс доктор, и я замотала головой.

— Я хочу увидеть дочь. Хочу увидеть дочь, — как заведённая, повторяла я. Мне было тяжело шевелить рукой. Казалось, как будто мне её отгрызли под самый корень.

— Сейчас все будет. Пожалуйста, только не нервничайте. Чем сильнее вы переживаете, тем хуже у вас становятся показатели. Ваше давление начинает скакать и после такой аварии велика вероятность каких-либо последствий. Я так понимаю, вы сейчас не совсем меня понимаете.

— Отведите меня к дочери, пожалуйста, — ополоумев, повторяла я. Сейчас было все неважно. Неважно, что думала я по поводу Олега. Мне нужно было увидеть мою девочку и все.

— Варвара, давайте вы выдохните и успокойтесь.

— Я не хочу успокаиваться. Мне надо к моей дочери. Пожалуйста. Я вас умоляю.

— Варвара, сейчас ещё не время.

— Нет, вы не понимаете. Мне надо к моей дочери. Пустите меня.

Я дернулась, попыталась встать с койки, но все тело прострелило судорогой, настолько сильной, как будто бы мышцы все свернули в жгуты. У меня в глазах потемнело. Я закусила губы почти до крови.

— Почему вы не даёте мне увидеться с дочерью?

— Вы слишком слабы. Вы сейчас паникуете. А пока вы паникуете, ничего хорошего не произойдёт:

Я огляделась. Перед глазами все равно стояла какая-то муть. Я была одна в палате. А палата, рассчитанная на двоих.

— Давайте сейчас я позову вашего мужа.

Почему-то, вопреки здравому смыслу, я замотала головой.

— Нет, нет, я хочу видеть дочь. Пожалуйста, я вас прошу. Я хочу увидеть девочку, свою девочку, — судорожное непонятное желание увидеть ребёнка и понять, что меня не обманули, что она действительно родилась, с ней все в порядке, не отпускало меня. Оно было сейчас настолько ярким, настолько важным, что у меня напрочь отказывала голова. О какой рациональности может идти речь, когда на кону жизнь ребёнка.

Врач покачал головой, и в этот момент медсестра оказалась рядом. Я даже не поняла, где она все это время находилась, но когда лечащий доктор встал со стула и сделал шаг в сторону медсестра заняла его место. Она пристально всматривалась в моё растерянное лицо, наблюдала за тем, как я закусывала губы и качала головой.

Дверь с таким пронзительным скрипом пошатнулась, что мне хотелось зажать уши.

Скрип был таким невозможным, как будто бы металлической ложкой по металлической кастрюле провели.

Мерзко, противно, неприятно.

Я