Любовь под одним переплетом - Лера Деревянкина

Вернувшись в общежитие, быстро меняю спортивные штаны на повседневные тёмно-коричневые брюки, а толстовку на серый свитер. Софа не сказала, куда мы пойдём, но мне и неважно. Я просто хочу увидеть её и провести вечер в её компании.

За несколько минут до назначенного времени выхожу в коридор и направляюсь к лифтам. Жму на кнопку первого этажа, но лифт останавливается на третьем и в него входит Софа.

– Привет. – Девушка улыбается мне своей красивой улыбкой, я начинаю думать о том, как было бы здорово, если бы я увидел её утром. Если бы с её улыбки начинался каждый мой день. Если бы она улыбалась мне не только пару раз в неделю, когда мы случайно встречаемся в кабинке лифта или в институтском коридоре. А утром, днём, вечером… ночью. Не только улыбалась – грустила, плакала, злилась, хлопала в ладоши от радости. После Марины я не думал, что смогу ещё раз испытать подобные чувства, но рядом с Софой я постепенно начинаю забывать о прошлом, причинившим мне боль и оставившим на сердце несколько ярко-красных отметин. Лифт моментально наполняется сладким ароматом корицы и ванили. От Софы пахнет так, словно она только что выпекала ароматные синнабоны. Даже её парфюм ассоциируется с теплом и умиротворением.

Всю дорогу Софа мастерски уклоняется от ответа на вопрос, куда мы направляемся. И когда мы выходим на одной из центральных станций метрополитена, вопросы в моей голове звучат ещё громче и ярче.

Поднявшись из метро, присоединяемся к плотному потоку людей. И только тогда, когда мы вместе с этим потоком останавливаемся возле большого клуба, увидев афишу, висящую над центральным входом, я, кажется, начинаю понимать.

Сегодня в этом клубе выступает моя любимая группа. Когда мы только начали работать с Софой над книгой, я сказал ей о том, что хотел бы побывать на их концерте. И вот, она привела меня на него.

– Деньги за билет не приму, – строго говорит девушка, поймав на себе мой взгляд. – Считай это моим новогодним подарком.

Марина не любит концерты, а один я на них ходить не хотел. Точнее, хотел, но всё время откладывал на потом. Кто же знал, что на концерт этих ребят я впервые пойду именно с Софой.

Отстояв очередь, сдаём вещи в гардероб и проходим в зал. Несмотря на то, что концерт вот-вот начнётся, нам чудом удаётся занять хорошие места на танцполе – немного с края, но с обзором на всю сцену. Когда какая-то парочка собирается подобраться поближе к сцене, инстинктивно притягиваю Софу к себе за талию, освобождая место для прохода. Парочка проходит вперёд, но убирать руку не спешу. Софа и не протестует. Мои пальцы касаются узкого отрезка её разгорячённой кожи между топом и джинсами, бедра девушки слегка задевают мои, и на какое-то время я забываю, что вокруг нас есть люди. Только я и она. А ещё этот дурманящий голову запах булочек с корицей!

В зале гаснет основной свет, и мы погружаемся в полумрак. Экран, висящий над сценой, загорается, и на нём появляются цифры. Зал начинает хором их повторять.

Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один.

Свет исчезает полностью, но уже через несколько секунд сцена буквально загорается от его обилия. На ней четыре силуэта: солист, гитарист, басист и барабанщик. Солист подходит к микрофону, гитарист ударяет по струнам, и уже по первым аккордам я понимаю, что это за песня.

        Встречаю гостей [2]

        Привет, ещё одна из ста моих зависимостей…

Весь зал начинает петь вместе с исполнителем, но среди всех этих голосов я слышу один. Звонкий. Прекрасный. Живой настолько, что кажется, ему под силу воскресить всё, что я сам в себе похоронил. Голос Софы.

        Я здесь надолго, но не насовсем

        Ей восемнадцать, мне двадцать семь…

Софа поворачивается ко мне, на её лице невероятно красивая улыбка, источающая счастье. Каштановые волосы слегка покачиваются в такт плавным движениям. На танцполе темно, но ничто не способно скрыть сияние её синих глаз.

– Ну же, я знаю, что ты знаешь эту песню! – кричит Софа всё с той же способной перевернуть всё внутри меня улыбкой и поёт.

                 И пусть те ливни нам простят,

                 Но у любой любви есть год спустя.

Прав Горелов, я дурак, что не поцеловал её в ту ночь, и буду ещё большим дураком, если не сделаю этого сейчас. Не из чувства благодарности. Хотя сейчас я благодарен ей как никогда. А просто потому, что её губы, пропевающие слова моей любимой песни на концерте моей любимой группы, – единственное, о чём я могу сейчас думать. Это чувство в тысячу раз мощнее, чем то, что переполняло меня, когда я увидел её в пижаме. Это больше, чем просто похоть, больше, чем наваждение. Это осознание, что если я сейчас же не поцелую её, то умру.

Софа замирает, когда я провожу рукой по её щеке и убираю за ухо прядь разметавшихся в танце волос. Не убирая руку, решительно наклоняюсь к ней и целую в раскрытые в немом удивлении губы. Губы со вкусом сладчайшей ванили. Мне не страшно, что она может не ответить, но я нуждаюсь в этом больше всего на свете. И когда она отвечает, я распадаюсь на мелкие атомы, притягиваю второй рукой за талию и целую, целую, целую, целую… Её язык скользит по моей нижней губе. В этом невинном жесте столько нежности, что, продлись это чуть дольше, клянусь, я замурчал бы, словно нализавшийся сметаны кот.

Прервав поцелуй, прижимаемся друг к другу лбами в попытке отдышаться. Песня подходит к концу, звучат последние аккорды, и я точно знаю, что теперь эти строки навсегда останутся в моей памяти как напоминание об этом поцелуе.

                С неба капалавада,

                Нас было двое из семи миллиардов,

                И больше никого и не надо,

                С неба капала капала Капалавада.

Когда мы выходим из клуба, эмоции переполняют меня настолько, что кажется, я готов взорваться в любую минуту. Благодаря этому концерту я понял, в какой апатии находился весь этот месяц. Мне ничего не хотелось. Я сдался. Ушёл в себя. Был подавлен из-за книги. И всё это привело к тому, что я перестал чувствовать вкус жизни. Даже горы не принесли мне должной радости. А сейчас всё то, что я подавлял всё это время, неуправляемым потоком стремится