Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

дверь, я ощущала странное волнение. Впервые за всё это время мне предстояло оказаться с ярлом наедине. Могу ли я попытаться напомнить ему о нашем прошлом? Проследить за его реакцией? А что, если он что-то вспомнит?

Но как сделать это, не вызывая агрессии? Иво предупреждал, что реакция Рея на упоминания прошлого может быть самой разной — от приказа избить до указания изгнать меня с земель клана.

Я остановилась у входной двери, ведущей в небольшую приёмную с двумя скамейками, и уставилась на Райлена. Он даже не обернулся ко мне, продолжая смотреть через открытое окно на тренировку своих воинов. Снизу доносились выкрики, стук палок, звон мечей. Я знала, что мои друзья тоже участвуют в этих тренировках.

— Объясни, почему Иво не советует мне брать тебя в поездку, тогда как другие утверждают, что твоё присутствие вселяет в них веру в то, что они выживут? Ты здесь совсем недолго, но уже успел настроить моих командиров друг против друга.

Моих командиров?

Он имеет в виду Эрика и Иво?

— Личная неприязнь? — предположила я, стараясь не слишком явно показывать, как злюсь на Иво. Херсир, что же, решил уничтожить мою репутацию в глазах ярла? — Я готов отправиться в любую поездку, готов заплатить за свою свободу кровью, — хрипло произнесла я, надеясь, что мой старый друг обернётся ко мне.

Но он всё так же продолжал смотреть в окно. Что, если напомнить ему, как когда-то он мечтал построить дом — крепкий, из толстых брёвен, с отдельной комнатой для детей и пристройкой для оружия? В ней должна была быть специальная стойка для боевых топоров.

Конечно теперь, когда у него есть целый клан, огромная крепость, деревни и даже небольшой город, эти мечты могли бы показаться ему смешными. Но кто знает...

Я делаю шаг к Рею, но тут дверь из спальни распахивается. В комнату входит Розина, поправляя смятое, слегка перекошенное платье и улыбаясь так, будто меня здесь вовсе нет.

Это заставляет меня вновь отступить к двери, а Райлен ведёт себя так, будто ничего не происходит — позволяет девушке обнять его и поцеловать в плечо — выше она не дотянулась.

— Позвольте удалиться, — попросила я, наблюдая за этой сценой и чувствуя себя очень странно.

Неужели мои детские чувства все еще живы?

Я ведь давно похоронила их в своей обиде и злости. Давно похоронила любые надежды, еще тогда, в лаборатории...

— Нет, останься, — неожиданно приказал Рей, все так же позволяя Розине висеть на нем. Однако теперь он обернулся ко мне. — Я доверяю своему херсиру больше, чем себе, — в его голосе звучала неподдельная преданность. — И сегодня, в первый раз, я приму решение, с которым он не согласен, потому что это важно для предстоящей миссии и потому, что все остальные просят об этом. Но знай, я слежу за тобой. Решения Иво никогда не бывают безосновательными.

Он смерил меня взглядом, тяжелым, словно штормовое небо.

— Благодарю, — вымолвила я, чувствуя, как в груди поднимается противоречивое чувство. Благодарить за такое было тяжело, но я не могла уйти молча.

И вдруг он улыбнулся — по-мальчишески, как десять лет назад.

— Клан Блэкторн умеет быть благодарным. Эта поездка будет крайне опасной. Но если вы справитесь, получите и свободу, и выбор.

Тон ярла смягчился, словно мое поведение окончательно убедило его. Но почему он был так напряжен до этого? Что про меня наговорил ему этот треклятый херсир? Чего Рей ожидал от меня? Что я начну обвинять желтоглазого?

— Благодарю. Могу я присоединиться к тренировкам друзей? — сипло спросила я.

— Друзей... да. Ты свободен. — Он тут же потерял ко мне всякий интерес, как, впрочем, и к Розине, которая продолжала оставаться рядом и смотрела на него преданно, словно кошка.

К слову, вела она себя совсем иначе, чем несколько дней назад внизу. Сейчас девушка выглядела мягкой, нежной, ласковой — почти копией Мойры, его прежней любовницы.

Куда, кстати, та пропала?

Выйдя из приёмной ярла и мягко закрыв за собой тяжёлую дверь, я встряхнула головой и мысленно обругала себя всеми возможными словами.

Дура, как есть. Ещё и о его бабах думаю.

Свобода так близка — нужно дождаться её, а уже потом пытаться «разбудить» воспоминания Рея. Сейчас привлекать к себе внимание — глупо. Если он заподозрит, что я женщина, может и приказать переспать с ним. Судя по его любвеобильности и взглядам у горячего источника, его интерес ко мне вряд ли задержался бы надолго. Но последнее, чего я хочу, — это пополнить ряды его любовниц, которых он с гордостью демонстрирует собственной невесте.

***

— Живём один раз! Я могу тебя познакомить с её подругой, Дан! — Отто, довольно скалясь, обхватил незнакомую мне девицу на своих коленях, а затем шепнул ей что-то ласковое на ухо. Девушка смутилась, а я, покачав головой, отошла в тень.

Колючая зима словно отступила, оставив эту ночь нам — последнюю перед самоубийственной поездкой, что ждёт нас завтра.

В центре широкого двора перед двухэтажной таверной веселье лилось полноводной рекой: наши вояки и бородатые жители деревни чокались массивными кубками, пили мёд и терпкое пиво. Среди них шныряли проворные подавальщицы с кувшинами, смеялись юные девушки из окрестных деревень, игриво поправляя длинные косы. Под рваный перестук бубнов и протяжные звуки рожков знакомые напевы сливались в единую мелодию — то быструю и задорную, то вдруг переходящую в почти плавную.

Воздух был пропитан огнём и пряностями, ароматом жареного рубленого мяса и сладковатой браги. Я стояла в тени, впитывая этот хмельной восторг, ясно осознавая, что не могу позволить себе обниматься с весёлыми, счастливыми девушками. Впрочем, особо и не хотелось.

Голова слегка кружилась от выпитого пива, а ноги сами постукивали в ритм музыки. Огонь — высокий, звонкий, горячий — щедро делился со мной эйфорией окружающих и их безумными желаниями. Девушек мне действительно не хотелось, но вот присоединиться к танцам — очень.

— Не стесняйся, — услышала я громкий, звонкий голос Уни. Она схватила меня за ладони и потащила ближе к костру, что горел в самой середине площади.

Кружась рядом с Уни, я ощущала, как тепло огня обжигает щеки, а звон браслетов на её запястьях сливается с ритмом бубнов. Шаги мои специально были широкими и уверенными, как у мужчины, хотя иногда я невольно замедляла движения. В целом танец вышел неуклюжим — то мы держались