Измена: (не) прощу дракона - Екатерина Семенова

подробности касаются не только твоей карьеры, а политики нашего государства, от которой зависят тысячи жизней. Поэтому да, такие подробности меня интересуют.

Тахарис усмехнулся.

— Обычно женщины рассуждают о политике только в контексте, не запретят ли ввоз тканей и красок для волос. Так что признаюсь, ваши рассуждения мне слышать очень приятно.

Я вся просияла: так приятна была его похвала. Тахарис не отводил от меня взгляда, и я ответила ему улыбкой.

— Прекрасно вот так проводить вечера. Совместный ужин, семья. Что может быть лучше? За вас! — поднял бокал Иджен.

— Благодарю. — Я немного пригубила вино и довольно легкомысленно поинтересовалась: — Почему же вы сами не женитесь?

— Дядя задаёт мне этот вопрос, каждый раз когда видит, — усмехнулся Тахарис. — А я ещё не встретил ту самую. А может, и встретил.

Он мягко улыбнулся и снова посмотрел на меня.

Раздался хруст — осколки тонкого стекла посыпались на стол, а по белоснежной манжете Флориана растеклись бордовые пятна от вина: он так сильно сжал бокал, что он треснул в его руке.

Тахарис тут же перевёл на него взгляд.

— Бокал. Хрупкий попался, — сдавленно просипел Флориан и стряхнул осколки с руки.

— Ты не поранился? — тихо спросила я.

— Нет, — хмуро ответил он и передёрнул плечами. «Куда только его выдержка подевалась».

Иджен заметно смутился и поспешно проговорил:

— Уже так много времени! Я весьма сожалею, но вынужден покинуть вас, пора ехать. Мои вещи уже погружены.

Мы поднялись, чтобы проводить его. Скомканное завершение ужина удручало меня, я думала у нас будет больше времени. «Но если герцог так решил… что ж».

Тахарис ещё раз поблагодарил нас, когда мы стояли на подъездной аллее, но прежде чем сесть в карету, обернулся напоследок:

— Ах да, ходят неприятные слухи, что вы собираетесь расстаться. — Я так и похолодела, скосила глаза на Флориана. Но он сохранял спокойствие, даже умудрился не потерять вежливую улыбку. — Но теперь уверен, что это просто слухи. Кто же в здравом уме откажется от такого сокровища. — Он с тёплой улыбкой поклонился мне, забрался в карету и приказал отправляться.

«Как приятно знать, что кто-то считает тебя сокровищем».

Глава 34

Мы ещё какое-то время постояли перед особняком, словно это могло отодвинуть тяжёлый разговор.

Насилу я заставила себя повернуться к Флориану.

— Я сделала всё, что могла. Когда будут новости о должности? Пока готовь бумаги о разводе, Флориан.

— Не спеши, Рэй. Ты избегала меня все дни здесь, но теперь тебе не отвертеться.

Я рассмеялась, хотя смешно мне не было.

— Что за уловки, дракошка?

Он так нежно улыбнулся, что у меня мурашки побежали по коже.

— Не думал, что когда-нибудь буду радоваться тому, что ты меня так назовёшь. Всегда не любил это прозвище, а теперь оно кажется таким милым.

Он странно говорил, странно смотрел на меня. Я выпрямилась, надменно вздёрнула нос, только бы казаться холодной и непреклонной.

— Ты обещал развод. Неужели нарушишь слово, данное тобой — драконом?

— Нет, — был его тихий ответ. — Не нарушу.

Я задрожала. «Он согласен? Значит, это… конец?»

Флориан по-своему воспринял мою дрожь.

— Ты замёрзла, Рэй. Идём в дом. Я прошу только разговор, прежде выслушай меня, а потом я выполню обещание.

Больше не говоря ни слова, Флориан зашёл в особняк. Я осталась на месте, с горькой досадой глядя на полную Луну, плывущую среди серебристо-серых облаков. «О чём говорить? Неужели он не понимает, что я не приму его условия? О, Луна, какие испытания мне ещё уготованы?»

В доме было тихо, Флориан, наверное, уже отпустил прислугу отдыхать. Меня встретила только миссис Оливия, готовая помочь мне переодеться и приготовиться к ночи, но я отказалась от её помощи. Бесшумной тенью я прошла по гостиным, кабинету, но Флориана не нашла. «В спальне!»

Я поднялась по лестнице, скользнула в тёмную спальню, только несколько свечей и лунный свет освещали её. Флориан был здесь — в черных брюках, свободной рубашке стоял, уперевшись двумя руками в комод и уронив голову. Я села на широкую банкетку у кровати и скрестила руки на груди, заранее отгораживаясь от всего, что собирался сообщить мне Флориан.

— Говори.

Твёрдостью в голосе я пыталась придать твёрдость и себе.

Флориан выпрямился, расстегнул верхнюю пуговицу у рубашки, будто ворот душил его, и долго молчал.

Я думала, что он уже ничего и не скажет, зашевелилась, чтобы уйти, но он вдруг прошептал:

— Рэй… — Флориан повернулся ко мне.

Его глаза были широко раскрыты, а на лице отразилось глубокое уныние. Мгновение — и он оказался рядом, стиснул мои ладони. Я смотрела на него с изумлением и боялась пошевелиться.

— Что такое? — спросила я, задыхаясь от волнения.

— Скажи, честно скажи! Почему ты ушла? Почему не согласилась на то, что я предложил? Разве тебя не устраивают положение и деньги? Это просто игра, чтобы получить больше?

Его слова сильно задели меня, и я накинулась на него:

— Как ты можешь так говорить? Я не ищу ничего этого! Может, это твоей Денизе нужны только статус и богатства? Спроси у неё.

Глаза Флориана сверкнули в темноте.

— Мы с ней не вместе. Давно.

«Не вместе? Давно?!»

— Не важно. — Я нетерпеливо покачала головой, но ворох похороненных чувств с новой силой охватил меня.

— Нет, важно! — воскликнул он и переплёл наши пальцы. Глубокий мягкий голос окутал меня. — Если ты не лжёшь, значит, я совершил ошибку. — Его губы задрожали. — Страшную. Непозволительную. Обидную. И потерял тебя.

— Не знаю, чего ты добиваешься, но я хочу уйти. — Я попыталась встать, но Флориан только сильнее ухватил меня за руку.

— Прошу тебя, выслушай! Не уходи! — вырвалось у него. Флориана затрясло как в лихорадочном ознобе. Он хватал ртом воздух точно задыхался. Я смотрела на него во все глаза, не понимая, что с ним происходит. Флориан поднялся, беспокойно зашагал по комнате. — Рэй, моя прекрасная, милая Рэй, вспомни, как мы познакомились. На том балу ты была такая застенчивая, искренняя. Вся светилась! Меня покорили твоя живость, свежесть. Не сомневайся, Аурелия, я влюбился в тебя сразу. — В его голосе было столько чувств, что меня бросило в жар. — И был уверен, что меня ты любишь также горячо. Но потом, потом… — Флориан развернулся и посмотрел так, словно я всадила ему в грудь клинок. Мне стало жутко. — После свадьбы ты стала воспринимать меня как должное. Стала превращаться в мою мать, которая видела в семейной жизни лишь служение долгу. Вот и ты служила герцогу-дракону, а обо мне, живом человеке, забыла, — почти простонал он. — Разве не