Громкий развод - Анастасия Ридд

— Конечно. Только в это время у меня планерка, надо придумать причину, почему меня не будет на ней, — отвечает он.

— Ты же можешь сказать, что повез в больницу Лилию Михайловну, — Эльза моментально придумывает причину. — Кстати, мы вчера говорили с ней. Она до сих пор не может поверить в то, что скоро станет бабушкой.

В следующие несколько секунд я не дышу. Четкое осознание всей ситуации обрушивается на мою голову ледяной водой — Лилия Михайловна, моя мачеха, которая с такой теплотой пела мне в детстве колыбельные на ночь, с ними заодно.

— Я надеюсь, ты не сказала ей, кто отец твоего ребенка. Это убьет мою правильную маму, — усмехается Дима.

Почти незаметно выдыхаю — моя мачеха не в курсе дел.

— Нет, конечно. Она думает, что Богдан, — фыркает Эльза. — Дима, может, стоит рассказать, что это будет ее кровный внук или внучка?

Вот оно! Все подтвердилось.

— Всему свое время, милая, не торопи события, — предупреждающе произносит брат. — Дай мне адрес клиники, на всякий случай.

В этот момент в наушниках пропадает звук, но изображение не теряется. Я наблюдаю за тем, как Дима записывает что-то на листке бумаги и убирает в свой органайзер, находящийся на рабочем столе. Судя по видео, они прощаются, потому что брат наводит мобильный на органайзер, а затем отправляет гаджет в карман.

До обеденного перерыва Дима работает, больше ни на что не отвлекаясь, но в ровно в час он поднимается с места и выходит из кабинета, закрывая его на ключ. К счастью, у меня есть второй экземпляр, и им я планирую успешно воспользоваться. Мне нужен адрес клиники, куда пойдет мой братец и его ненаглядная. Разоблачение не заставит себя ждать.

Глава 20

Аделина

— Ну что, Аделина, как ты себя чувствуешь? — спрашивает Инна Владимировна, поправляя модные очки в тонкой оправе на переносице, когда я опускаюсь на стул в ее кабинете.

Это плановый прием. На неделе я сдала все анализы, которые врач мне назначила, и теперь с неким опасением жду, что она мне скажет.

— Лучше. Аппетит все еще неважный, — отвечаю честно. — Несколько раз кружилась голова, но тошноты, как была раньше, уже нет. Точнее, бывает, что меня мутит, но с этим я научилась справляться.

— У тебя глюкоза в крови совсем упала, — говорит доктор, внимательно изучая бумаги с моими анализами. — Слабость может быть из-за этого. Мне не нравится, что железо и магний на минимуме.

— У меня всегда так.

— Всегда, да не всегда. Вот твои анализы прошлого года у меня в карте. Картина была куда приятнее.

— То есть, меня тошнило из-за этого? — спрашиваю я.

— В целом, ты здорова, — говорит Инна Владимировна. — Я опасалась, что может быть что-то серьезное с ЖКТ, но там все чисто и на узи, и по анализам. Но стресс, неправильное питание и переутомление — это то, что могло довести тебя до такого состояния.

— У меня был нелегкий месяц.

— Понимаю, — соглашается врач участливо. — Может быть, тебе взять неделю-другую и в отпуск?

— Я была в отпуске. Недавно. А впрочем… — с грустью думаю, что отпуск у меня теперь бессрочный. Отдохнуть можно вволю.

— Тебе нужно беречь себя, Аделина, — говорит она с нажимом. — Ты молодая и красивая женщина. У тебя вся жизнь впереди. И детей тебе еще рожать.

И хоть Инна Владимировна не говорит ничего про мой брак, я чувствую, что она уже знает, что с Богданом у меня все кончено. Иначе бы обязательно про него спросила. Она, как и все женщины, была в восторге от моего мужа.

Бывшего мужа. Поправляю себя, но все еще не верю. Да, официально мы еще не разведены, но заявление подписано. Все остальное лишь формальность.

Инна Владимировна выписывает мне кучу витаминов и дает рекомендации по питанию — больше овощей, фруктов, рыбы.

— Запишись ко мне на конец следующего месяца, Аделина, — говорит она, прощаясь. — Еще раз сдадим анализы, чтобы все проверить.

Выйдя из клиники, я хочу привычно вызвать такси, но потом решаю немного пройтись. Погода хорошая, небо ясное, а спешить мне… решительно некуда. Я безработная и одинокая. Раньше размышляла, кто может позволить себе гулять по центру в будни, а теперь — одна из этих людей. Как иронична порой бывает жизнь.

Беру кофе, неспешно бреду по улицам без определенной цели. Такой раздрай внутри испытываю. Сначала думала, что жизнь разрушилась, когда узнала про измену Богдана, потом — когда Эльза пришла на передачу, и я ушла с телевидения. Но, видимо, окончательно меня добил развод. То, что Дан так легко согласился на него, хотя угрожал никогда не отпускать меня.

Это из-за того, что он увидел меня с Женей в нашей квартире? Не все ли равно. Это к лучшему. Я знаю. Это было бы бессмысленное противостояние, которое бы только высосало из меня еще больше энергии. Но все же, наверное, где-то в глубине души меня гложет чисто женская обида. Столько громких слов говорил, а оказалось…

Сигнал мобильного заставляет меня вернуться в настоящее. Достаю из кармана пальто телефон. С каким-то неприятным предчувствием принимаю звонок.

— Да, Жень.

— Привет, Лина, — здоровается Говоров. — У меня плохие новости.

В груди болезненно сжимается сердце. Но я, пожалуй, этого ожидала. Хорошие новости для меня вряд ли предвидятся.

— Говори уже, я готова.

— С контрактом твоим ничего не поделаешь. Если ты точно решила разорвать его, неустойку платить придется. Телеканал со всех сторон себя обезопасил. Мы можем пойти с тобой в суд, но, боюсь, это лишняя трата денег и времени, — выдает Женя с сожалением.

— Понимаю. Ну, что ж. Значит, придется заплатить.

— Сумма немаленькая.

— Ну и я тоже пока не бедствую, — говорю нарочито бодро, понимая, что эта неустойка почти полностью опустошит мой сберегательный счет. Личный. Про деньги Богдана, которые лежат на общем счету, я даже думать не хочу.

— Ты же понимаешь, что при разводе можешь претендовать на половину имущества Царева? — будто подслушав мои мысли, говорит Женя.

— Я от него ничего не хочу, — отвечаю категорично. —